— Ты что? — тоже шепотом спросил Рон.

— Родители. Как ты думаешь, они нас видели?

— Н-не знаю, вроде нет, хотя луна яркая, но мы в тени.

Луна действительно заливала окрестности ярким, холодным светом. Молодежь так и сидела, укрывшись за перилами, Рон воспользовался моментом и сорвал еще один поцелуй.

— И что мы теперь делать будем, — спросила девушка, — не всю же ночь так сидеть?

— Конечно, не всю! Пошли, по- моему, они нас не заметят!

— Ты не знаешь отца, он все заметит…

— Думаю, сейчас им, видимо, не до нас, смотри!

На другом берегу озера, вся облитая лунным светом, сплелась в объятиях другая пара. Родители Элеоноры самозабвенно целовались.

Молодежь, пользуясь моментом, улизнула из беседки, забыв на столике букет. Спохватились только у входа во дворец.

— Я растяпа, как ты думаешь, он долежит до утра?

— Я сейчас сбегаю, заберу.

— А если они пойдут туда?

— Но я же буду один, ничего неприличного нет.

Рон проводил Нору до ее комнат, и быстро побежал за букетом. Но беседка оказалась занята, более того, там опять целовались! Ронгвальд не знал, куда деваться от смущения, но твердо решил дождаться, когда беседка освободится и забрать букет. Он спрятался в кустах неподалеку, но до него долетали обрывки фраз, порой заставлявшие его краснеть.

— Нет, Эль, все же нам стоит на следующий год поехать встречать весну в России. Здесь хорошо, но разве эта пичуга может сравниться с нашим соловьем, представь, только начало белых ночей, в спальню заглядывает луна, цветет черемуха, ее аромат заполняет все вокруг, и соловьи заливаются, если один замолкает, то еще несколько стараются его перепеть, и так всю ночь… Ни здесь, ни на Эллане такого нет! Я так жалею, что ты этого не видел. Давай на следующий год поедем в конце мая под Петербург, соловьев слушать!

— Не будем загадывать, Анни, но обещаю, если все будет в порядке, то вырвемся на неделю, сможем. Ты мерзнешь, иди сюда, буду греть.

— Эль, мы же уже не молодые…

— Не все ли равно, если мы до сих пор влюблены друг в друга! Я думаю, вернее, надеюсь, что и когда нам будет «под сто» мы все равно сможем вот так обниматься и слушать птичек!

— В том возрасте только и останется, что птичек слушать, и то, со слуховым аппаратом. Эль, ты с ума сошел, а если кто-то тоже гуляет?

Тс-сс, тише, ты забыла, что нам не под сто, а во дворце такой проходной двор… Обопрись о перила…

Дальше ждать уже не было никакой возможности, и Рон с позором сбежал. Ничего, он встанет пораньше, и еще до завтрака купит Элеоноре еще букет, вместо потерянного. Надо же, родители Норы до сих пор любят друг друга! Как бы он хотел иметь такую же любящую семью. И у его отца с матерью тоже была любовь, если бы она не умерла так неожиданно! Надо будет тихо, не привлекая отца постараться расследовать, что же все-таки произошло на самом деле. Неужели маме умереть помогли?

Парана, саммит.

Вернувшись ни с чем во дворец, Ронгвальд не стал беспокоить Нору, а вернулся к себе. У отца в комнате горел свет. Он тихо поскребся и, отворив дверь, замер на пороге. Отец сидел за ноутбуком и играл в новомодную стратегию. Обернувшись, он смутился, что его застали за таким несерьезным занятием, но увидев сына, улыбнулся и пригласил войти.

— Сейчас, только сохранюсь! Что ты хотел?

— Папа, — замялся Рон, — ты как-то сказал, что бы я к девушкам присмотрелся, вот, получается… — он замолчал, не зная, как продолжать.

— И что, кто-то нравится?

— Да, папа, и, может быть, сегодня ее родители видели, как мы целовались!

— Уже целовались? Быстро вы! И кто же тебе так понравился?

— Элеонора Этерлинг.

Отец несколько минут сидел, осмысливая, сказанное сыном.

— Ты что, никого попроще найти не мог? — с сомнением проговорил отец, — тут не знаешь, как подступиться даже, одни сложности. Она же единственная дочка у отца! Как Эльриан отреагирует? А она сама, как? Ты-то ей нравишься?

— Похоже, нравлюсь.

Отец вздохнул. — Хорошо, завтра постараюсь в перерыве поговорить с императором, посмотрим, что получится. Тут все, конечно, от самой девушки зависит. Если ты ей по сердцу, она отца уговорит. Озадачил, сынок! Иди спать, попробуем договориться!

На следующий день, перед заседанием, Рейджен подошел к Эльриану и попросил переговорить по частному вопросу, когда у него будет время. Договорились сразу после обеда, в часы, отведенные на послеобеденный отдых. Оба монарха устроились в небольшой гостиной, предназначенной для переговоров один на один. Оба достаточно молодые, правда разница в годах достигала почти 10лет, но в таком возрасте это уже не чувствуется, тем более, по сроку пребывания у власти правящим монархом, Эльриан обгонял своего визави почти на 8 лет.