Я терялась в ласках, выгибалась и уже ничего не понимала. Обжигающие поцелуи порхали по моему телу, словно не зная, где им остановится. Нравилось чувствовать его дыхание на себе, нравилась боль от того, как сильные пальцы впивались в кожу.

Наши тела сплетались все смелее, непристойно и желанно. В голове помутилось от удовольствия, а между ног горячо пульсировало желание. Удовольствие билось внутри, оно дышало огнем, посылая волны мягкого удовольствия в каждую частичку тела. В желанье вся горела, боялась закричать. Миг сладкий был так близок.

Тишину сумерек, озаренных отблесками огня в камине, нарушило громкое уханье совы. Мои глаза вспыхнули зеленым огнем. Монотонный стрекот кузнечиков затих, слышно было лишь шелест листьев. Обернувшись я увидела сову, сидящую на подоконнике и смотревшую на меня.

— Вот за что ты так со мной? — я укоризненно посмотрела на сову, она стоически выдержала мой взгляд.

Сторожевой пес лаем ответил крикливой сове, после чего хищная ночная птица стремительно исчезла в ночном небе. У меня засосало под ложечкой, стоило подумать о чашечке чая и кусочке яблочного пирога. Ведь днём я едва прикоснулась к обеду, а ужин проспала. Желудок заурчал в предвкушении, напоминая о том, что пора бы перекусить.

Я провела щёткой по волосам и спустилась в холл. На подходе к кухне меня встретил запах свежей выпечки. К столу я неслась со всех ног и все же опоздала. Я недоуменно захлопала ресницами. От недавнего штруделя на тарелке не осталось ни крошки.

Если бы я умела, я бы испепелила Женевьеву взглядом, но, на ее счастье, кухарка оставила в духовке творожные булочки. А все потому, что кто-то просыпается посреди ночи, испытывая навязчивое желание поесть. Какое-то время кузина громко прихлёбывала чай, широко расставив локти и держа чашку обеими руками.

— У меня для тебя две новости, — Женевьева загадочно улыбнулась.

— Начни с хорошей, — я мрачно посмотрела на нее.

— Я тебе чай заварила, но он уже остыл. — Женевьева и не подумала выполнить мое желание, чтобы избавить меня от лишних страданий.

Ну теперь вот опять ставить чайник — выгребать золу — открывать заслонку и топить печь.

— Хорошая новость, я знаю как найти твоего мужа.

Видимо она долго думала. Я посмотрела на кузину и нетерпеливо произнесла:

— Ну не тяни, рассказывай, — она обожает говорить загадками.

Женевьева в ответ стащила из вазочки печение и преспокойно продолжила чаепитие. В ожидании ответа я вся извертелась. И даже забыла зачем пришла.

— Ну, слушай! Не будь ты такой растяпой, уже давно бы заметила гравировку с инициалами на запонке. Исходя из этого, я сделала вывод, что она сделана на заказ. Это привело меня к мысли, изучить запонку — вооружившись лупой. Я изучила гравировку на внутренней стороне и нашла в справочнике адрес ювелирного магазина, в котором сделали именную запонку для твоего суженого.

Женевьева выпалила все это на одном дыхании, а я поперхнулась, выронив творожную булочку. У меня, что называется, челюсть отвалилась. Все это время ответ был у меня под носом.

— И в кого ты такая умная!

Я не смогла сдержать восторг и хлопнула в ладоши от изумления.

— Я не умная, я опытная. Была бы умной, не была бы такой опытной.

Женевьева задрала нос от важности, как будто она совсем маленькая девочка. В этот момент на кухне появилась кухарка, посмотрела на нас, как на ненормальных и махнув рукой стала затевать тесто на булочки. Съев одну булочку с творогом, невозможно остановится. И магическое зелье здесь ни при чем, просто булочки очень вкусные.

Совиная роща. Поместье Милтонов. 13 дней назад

Впервые не могла дождаться утра. Ну и конечно, проспала. Справедливости ради, нужно сказать, когда я спустилась в гостиную Женевьева все еще нежилась в постели. А ведь кто-то говорил мне, что встает с первыми лучами рассвета. Послала служанку, велев ей одернуть ночные шторы.

— Да её пушкой не разбудишь, — доложила служанка, исполнив наказ.

Можно было с уверенностью сказать, что кузина пропустит первое и второе блюдо, а также послеобеденный чай. Впрочем, оказалось, я ошиблась. Она спустилась раньше, чем был подан чай — и все перешли к разговорам.

— Как все прошло? — ненавязчиво поинтересовались родители.

Чуть печенькой не поперхнулась. Женевьева строго, почти грозно на меня посмотрела, и нежно пнула ногой. Никакой реакции не последовало. Тогда она пнула еще сильнее, и моё лицо расплылось в улыбке.

— Все прошло чудесно! — уточнила я.

Вот уж никогда бы не подумала, что придется врать родителям, но обстоятельства вынуждали это сделать. Мне поверили безоговорочно и сразу. Осталось придумать какой-нибудь очень весомый довод, чтобы объяснить нашу внезапную поезду в город. Почему-то весь ночной заговор совершенно вылетел из головы, совершенно растерялась.