Конвоир подтолкнул меня к обшарпанному стулу, и я присела на краешек. Служащие сыскного комитета не торопились посвятить меня в детали происходящего. И хоть умом я понимала, что всё это намеренно – и в камере меня держали, и сейчас грозными взглядами разглядывают. Но всё равно внутри всё сжалось и стало тоскливо, хоть плач.

– Итак, Фрида Зейми…- один из присутствующих, мужчина лет пятидесяти, в форме инспектора сыска, откинулся на спинку стула и сложил руки на груди.

– Вас обвиняют в нападении на госпожу Монсьёни и причинение ей вреда. Так же вас подозревают в связях с сектантами. Предлагаю во всем признаться и рассказать, с кем из сектантов вы знакомы, какие поручения вам давали и с какой целью вы напали на госпожу Монсьёни.

Мои глаза расширялись от ужаса. Ну ладно нападение, которое я еще могла объяснить. Недоразумение, стечение обстоятельств. Но секта? Они с ума, что ли тут посходили?

Пока я переваривала услышанное, заговорил второй незнакомец. На вид ему было около сорока лет. Сложения он был субтильного, с ранней лысиной на макушке. Тонкие, будто мышиные черты лица, производили отталкивающее впечатление.

– Меня назначили быть вашим адвокатом, - на этих словах мужчина поморщился, будто ему крайне неприятно было сообщать об этом, - Если вы будете сотрудничать со следствием, вам это зачтется при вынесении приговора.

– Да я ни в чем не виновата!- мои нервы не выдержали.

Но мой возмущенный крик не тронул ни инспектора, ни адвоката.

– То есть вы утверждаете, что не нападали на госпожу Монсьёни?- ироничный взгляд инспектора был полон издёвки.

– Я не нападала ни на супругу министра, ни на кого-то еще! Это недоразумение. Я просто чуть не упала с тумбы, с которой наблюдала за презентацией. И ухватилась за гирлянду, чтобы не рухнуть вниз. А она оборвалась, когда я пролетала мимо госпожи Монсьёни. Ну там же толпа народа была, спросите любого!

– Может, вы еще будете утверждать, что и личной неприязни к госпоже Монсьёни не испытываете?- взгляд инспектора стал хищным, я бы сказала, алчным. Ой, как им хочется раскрыть дело о покушении на супругу министра и получить вожделенное повышение. Мой дар отчетливо всё это уловил. Я в слабой надежде посмотрела на адвоката, но его скучающая и безразличная мина на лице, подтвердила мои опасения. Никто на самом деле защищать меня не собирается. Оба хотят выслужиться перед знатной особой.

– Неприязни, которая бы побудила меня нападать на кого-либо я не испытываю ни к одному человеку.

– То есть инцидент на вашем выпускном экзамене вы не восприняли как нанесенное оскорбление? Вам ведь в результате не выдали лицензию! Неужели не захотелось отомстить?- голос инспектора стал вкрадчивым. Фи, какие дешёвые методы. Считаете меня за дурочку, которая попадётся на ваши уловки?

– Я не сдала экзамен, не выявила подсадного злоумышленника и именно поэтому мне не выдали лицензию. Причём тут госпожа Монсьёни?

По лицу инспектора скользнула тень досады. Но сдаваться он точно не собирался:

– А ваши приятели сектанты разве не подговаривали вас добиться справедливости? Наказать обидчицу? Отомстить?

– У меня нет приятелей сектантов.

– А вот ваша коллега, Маргарита Лаур, утверждает, что видела вас на улицах города в компании подозрительных личностей, которые осеняли себя знаком темной луны.

Я даже рот раскрыла от человеческой подлости и наглости.

– Маргарита? Да это она и столкнула меня с тумбы! И я имею право написать ответное заявление о нападении и попытке меня покалечить! И к вашему сведению, я понятия не имею о том, что такое знак темной луны!

Тут я еще покопалась в памяти и отчеканила то, что заставлял нас зазубривать профессор Уринксон:

– Как человек, обладающий пси-способностями, я имею право направить просьбу о рассмотрении моего дела комитетом по контролю и развитию пси-способностей. Мне полагается адвокат от комитета и пси-специалист по расследованию магических преступлений!

Я даже удовольствие получила, разглядывая отвисшие челюсти адвоката и инспектора. Инспектор пришёл в себя первый:

– Но речь идёт не о магическом преступлении! Вы напали на госпожу Монсьёни, не используя дар!

– Зато на меня напала Маргарита Лаур только потому, что я – псионик! А это уже дискриминация! И эта же Маргарита Лаур оклеветала меня, приписав мне связь с сектантами! Я требую разбирательства и защиты прав псиоников!

Инспектор и адвокат переглянулись. Потом инспектор перевёл взгляд на конвоира и приказал:

– В общую камеру!

В общей камере помимо меня оказалась еще одна молодая особа. Когда меня ввели, она сидела прямо на полу, прислонившись спиной к стене. На меня с любопытством взглянули черные глаза. Когда дверь за моей спиной захлопнулась, я невольно обвела взглядом своё новое пристанище. Кособокий стол возле окна, две лавки, грубо сколоченные нары. Мда, как-то иначе я себе представляла своё светлое будущее.