– Чего стоишь, присаживайся, - молодая особа, на вид которой я бы дала не больше двадцати лет, подвинулась, как бы приглашая пристроиться рядом. Я опустилась на пол, безжалостно испортив платье окончательно. Моя сокамерница бесцеремонно прихватила пальцами подол моего платья и поцокала языком:

– Тебя чего сюда-то? Знатных вообще-то отдельно селят. Или ты инспекторам лично чем-то насолила? В отместку, что ли, тебя сюда-то?

Я повернула голову к девушке и разглядела её. Темные волосы заплетены в косу. Хорошая такая коса, толстая. Вздернутый нос, маленький рот с пухлыми губками. Она была бы миленькой, если бы не глаза. Взгляд был плутоватый, с хитринкой и одновременно цепкий. Такой палец в рот не клади.

– Я не из знатных. Просто одета так.

– А, ну понятно. И за что тебя упекли?- голос у девушки был тонкий, но с легкой хрипотцой, которая порой пробивалась.

– Упала на супругу министра, - к чему подробности?

Девица хихикнула:

– Ну, это ты зря. Мимо важных господ надо внимательнее ходить, а не падать на них.

– Да я уже поняла. А ты как здесь оказалась?

Девицы скривилась и фыркнула:

– Да хозяйка моя, у которой я горничной работала, сдала. Вот скажи, я похожа на дуру?
– девица вдруг взвилась, развернувшись ко мне вполоборота.

– Нет, - неуверенно протянула я, не понимая, к чему девица клонит.

– Вот! У неё, значит, жемчужное ожерелье пропало, а она на меня всё свалила! А на кой мне её ожерелье? Я что его на себя нацеплю? Нет! Сдать скупщику, чтобы меня с поличным взяли? Я не дура! Они мои вещи перерыли, ничего не нашли! Я что, идиотка, ворованное у себя хранить? Пусть лучше в своих коробочках пороется, глядишь, и отыщет своё ожерелье!

Тут дверь камеры распахнулась, вошёл надзиратель, в руках неся светящийся алым светом кристалл. Установил его на узком подоконнике и, кинув на меня суровый взгляд, вышел. Девица тут же подскочила со своего места, подошла к окну и уставилась на кристалл в немом восхищении. Потом обернулась и шёпотом поинтересовалась:

– Так ты что, из этих?- и изобразила непонятный жест, покрутив кистью руки над головой.

– Я псионик, - на всякий случай уточнила, не понимая, что это за жест.

Девица снова плюхнулась рядом и кивнула:

– Ну да, я и говорю: из этих. Это ж для тебя поставили, чтобы ты не вздумала колдовать, да?

Как интересно. Откуда эта девица знает, как выглядит глушитель силы?

– А ты знаешь, что это?- я кивнула в сторону кристалла.

Сокамерница уверенно фыркнула:

– Конечно! Глушитель колдовской силы! Я ведь угадала?- и в глазах столько неподдельной радости.

– Угадала. Ну и откуда у тебя такие познания? Кстати, как тебя зовут?

Девица протянула мне узкую ладонь и назвалась:

– Чилика. А тебя?

– Фрида. Так откуда ты знаешь про глушитель?

– Да я год назад у других господ работала. Так у них видать в роду тоже кто-то из этих был. Хозяйка в чулане как-то пыль заставила вытирать, а там вот такая же штуковина стояла. Только бесцветная, не светилась. Ну а в остальном, один в один! Ну вот я и спросила у хозяйки, чего тут у них наставлено. Она мне и сказала, что эта штуковина силу колдовскую глушит. А инспектора, значит, сюда её принесли, чтобы ты на волю весточку передать не смогла, да?- и такое предвкушение на лице, будто ей сейчас тут фейерверк покажут и фокусник явится.

– Наверное. А что, с теми господами тоже не сложилось?

Чилика раздосадовано махнула ладошкой:

– Да, не везёт мне с господами! Я ведь как думала: я у них поработаю пару месяцев, и мне хозяйка рекомендацию хорошую даст. Чтобы я место подоходнее нашла. Потому что, если честно, те господа, хоть и из этих были, - и снова непонятный жест над головой,- да только платили мало. Но хозяйка вреднющая попалась и жадная. За все разбитые чашки-тарелки из жалования вычитала. А того жалования и так, кот наплакал. А потом и вовсе рассчитала меня! Говорит, что я ленивая и вороватая! Это я-то?! Какие уж тут рекомендации!

Чилика возмущенно вздохнула. И тут же хихикнула:

– Но я им отомстила. Ну, не то чтобы зло какое причинила. Просто решила возместить ущерб, который мне хозяйка нанесла своими придирками. У них в том чулане, в котором глушитель колдовской силы стоял, всякие разные мудреные вещи лежали. Мне-то они без надобности, я в колдовстве не смыслю ничего. Но если вещица старая, да колдовская, её же можно в антикварную лавку отнести и денюжку получить, - тут черные глаза Чилики торжествующе сверкнули.

– Я и забрала из чулана одну вещицу. Старинную, чтобы уж наверняка ценной оказалась. На ней еще всякие финтифлюшки колдовские нарисованы были. Да только зря старалась! Принесла вещицу антиквару, а там оказывается, всё по документам, да везде подпись ставить надо, чтобы подтвердить, что вещица моя, а не ворованная. Ну, я же не дура, подписывать себе приговор! Вдруг хозяева хватятся? Пошла в другое место, где уж точно никто документов спрашивать не будет. И знаешь, что?- тут глаза Чилики округлились, на лице появилось зловещее выражение.