Шрифт:
Вместе с охраной, садовником, поварами и прочей прислугой набирается человек тридцать. Внимательно обхожу каждого, разве что в рот не заглядываю.
– Чист, чист, чист…
Пройдя вдоль всей цепочки, сообщаю:
– Демонов среди них нет.
– Что ж, дамы и господа, вопросов к вам больше не имею. Только к вашей хозяйке. Мадам Сяо Вэй, потрудитесь объяснить, как это вы умудрились взять на работу японского демона?!
Женщине становится плохо. Усаживаем её на стул, слуга приносит воды и какие-то таблетки. Выпив их, Сяо Вэй пускается в путаные объяснения.
– Вы ведь сами видели Джу… Разве она похожа на японку?
Подполковник кивает. Ободрённая этим хозяйка борделя продолжает рассказ.
– Вот и я решила, что это обычная китаянка. Времена сейчас такие, что многие девушки не прочь заработать своим телом на жизнь. До этого дня у меня к Джу не было ни малейших нареканий, а клиенты её очень любили.
– Откуда она у вас?
– Её привели мои знакомые… с той стороны фронта.
– Хунхузы? – сверлит её взглядом Николов.
– Да. Они были очень настойчивы, когда просили меня устроить судьбу Джу. Я всего лишь выполнила их просьбу.
Моё сердце ёкает, когда она говорит о хунхузах. Я перебиваю Николова, прежде чем он хочет задать новый вопрос:
– Скажите, а это случайно были не люди Ли Цао?
– Что вы, господин офицер! Все знает, что Ли Цао ненавидит японцев. Это были другие хунхузы, которые с ним никак не связаны.
– Хорошо, – кивает подполковник. – У меня на сегодня ещё много дел. Скоро сюда прибудут для разбирательства жандармы, они решат, что делать с вами и вашим заведением. А нам, Николай Михалыч, пора в другое место – расследовать нападение на поезд.
С огромным облегчением выхожу вместе с Николовым из борделя. Только на улице понимаю, что могу теперь дышать полной грудью.
– Так и живём, Николай Михалыч, – говорит Николов. – Так и живём…
Глава 19
Кажется, у меня личный рекорд в этом мире: впервые я несколько часов не вылезаю из-за руля местного чуда инженерной мысли – николовского служебного автомобиля. Не скажу, что получаю удовольствие, устаёт всё что можно: руки, спина, ноги, глаза. Хлеб шофёра этого времени зарабатывается тяжким трудом.
Мы выезжаем из города, пылим по просёлку вдоль железнодорожного полотна к месту нападения на наш воинский эшелон. До сих пор не по себе от пережитого в борделе Сяо Вэй.
Николов, словно читает мои мысли.
– Николай Михалыч, вы как?
Честно признаюсь, что до сих пор мурашки по коже.
Николов достаёт из кармана фляжку, протягивает мне.
– Глотните. Может, полегчает.
Принюхиваюсь. Что-то явно спиртное.
– Господин подполковник, я ж за рулём… Николов удивляется:
– А при чём тут это?
У них что, можно пить за рулём? Хотя когда автомобиль – роскошь, а не средство передвижения… Да и гаишников я тут до сих пор ни одного не видел.
– У нас водителям запрещено пить за рулём. Дорожная полиция строго следит, чтобы это правило соблюдалось.
– Ну, стопочка-другая не сильно ослабит внимание водителя. Да и выветрится быстро.
Ну да, с местными скоростями и открытыми кабинами, когда водила и под ветром, и под дождём, и под снегом…
– У нас большинство машин с закрытыми салонами. А на скорости под сто километров в час даже небольшое рассеяние внимания способно привести к смертельной катастрофе, – делюсь с Николовым.
Подполковник удивлён:
– Сто километров в час? Сколько это будет в верстах?
Хорошо хоть не надо объяснять, что такое метрическая система.
– Больше девяноста.
– С ума сойти! Это же какая-то фантастическая скорость…
– Некоторые гоняют ещё быстрее. В полтора-два раза.
– Сложно даже представить себе.
Пожалуй, про реактивную авиацию и космос я подполковнику пока не буду рассказывать, дабы совсем уж не шокировать Николова.
Господи, мало мне было увиденного и пережитого у Сяо Вэй в «весеннем доме». Разбитые и обгоревшие вагоны, лежащие вокруг трупы часовых. Место событий взято под охрану и оцеплено солдатушками бравыми ребятушками под командой пехотного штабс-капитана. Завидев машину, он сам подбегает к нам и берёт под козырёк. Военная контрразведка – это вам не хухры-мухры.
Николов кратко переговаривает с ним. Оказывается, высокое армейское и железнодорожное начальство тут уже побывало, огляделось и отбыло восвояси. Ну хоть какие-то хорошие новости! Стало быть, нам с подполковником никто не будет мешать работать.
У насыпи пара запряжённых быками повозок, на которые китайские кули под присмотром усатого унтера аккуратно сгружают тела погибших. Мы с Николовым буквально роем землю: следы на земле, стреляные гильзы.
Подполковник выпрямляется и закуривает папироску, выщелкнутую из портсигара.