— Великолепно! — проговорила она. — Я даже не ожидала, что вы отзовётесь. Правда, не знаю, как вас и благодарить.

Неожиданно она улыбнулась, продемонстрировав ровные белые зубы. Слишком мелкие, чтобы быть действительно красивыми.

— Впрочем, чему я удивляюсь, — тряхнула графиня головой, и её каштановые кудри распались по обнажённым плечам. — Теплоход через два часа, — заговорила она, переходя на деловой тон. — Ваши вещи внизу? — её взгляд скользнул по моей фигуре.

— Вещи? — переспросил я, слегка опешив.

— Ну, да. Багаж.

— Нет, я… путешествую налегке, — пробормотал я, не понимая, что происходит.

Тонкие брови графини приподнялись.

— То есть, как? Совсем без вещей?!

— Мне вышлют позже, — поспешно добавил я, понимая, что плыть на теплоходе, не имея даже смены белья, невозможно. — Ваша записка застала меня врасплох, — добавил я слегка укоризненным тоном.

— О, я вам всё компенсирую! — всплеснула руками графиня. — По двойному тарифу, только помогите мне! Жорж… он… это такой человек! Вы не представляете! Любовь всей моей жизни, клянусь!

— Вы желаете, чтобы я сопровождал вас на… теплоходе? — спросил я осторожно.

— Ну, разумеется! Как же иначе? — графиня фон Раскуль искренне удивилась.

Внутренний голос подсказал мне, что продолжать расспросы опасно: можно спалиться. Поэтому я с важным видом кивнул.

— Надолго?

— Не знаю, доктор, вам виднее. Софи не было недели две, кажется? — графиня вопросительно прищурилась.

— Доктор? — машинально переспросил я. — Почему вы меня так назвали? Я мистер Барни, юрист. И учёной степени у меня нет.

Женщина понимающе улыбнулась.

— Доктор Барни, мне это, разумеется, известно. Но я ведь вас пригласила не из-за вашей основной профессии. Вы и сами это отлично понимаете. От вас мне нужны ваши медицинские познания. Те, которые вы не афишируете. И обещаю, всё останется между нами. Если вы не хотите, чтобы я называла вас доктором, то я постараюсь.

Тут я вспомнил, что в досье на мистера Барни действительно упоминалось, что он закончил медицинский факультет, несколько лет работал врачом, но потом переквалифицировался в юриста. Так-так… Значит, мой покойный работодатель не совсем оставил практику. Чем же он тайно занимался, интересно?

— Нет, можете называть меня доктором, — проговорил я. — Две недели понадобилось, да.

— А мне… сколько, по-вашему, понадобится? — в голосе женщины послышалось беспокойство. — Я ведь не намного её… ну, вы понимаете.

— Безусловно, — ответил я, даже не моргнув. — Думаю, двух недель будет вполне достаточно.

Графиня фон Раскуль просияла.

— Значит, можем отправляться? Я попросила забронировать три каюты. Франц поедет с нами, разумеется, — женщина указала глазами на дворецкого. — И моя горничная. Они будет со мной, я не могу одна, — в глазах графини мелькнуло беспокойство. — Эти воды, эти бескрайние просторы…

— Понимаю, — промолвил я, входя в роль проницательного эскулапа. — Да, мы можем отправляться.

— У вас ведь с собой паспорт?

Я машинально приложил руку к левой стороне груди, нащупал документ.

— Да.

— Как я сказала, я возмещу вам спешку и все неудобства, — пропела графиня. — Сто тысяч?

Сначала я решил, что ослышался.

— Деньги для меня не проблема, только помогите! — простонала женщина, видимо, превратно истолковав паузу.

— Что ж… сделаю всё, что в моих силах, — сказал я.

Ещё бы понять, что именно.

— Тогда я распоряжусь, чтобы укладывали в машину багаж, и переоденусь. Не желаете пока позавтракать?

— С удовольствием, — кивнул я, прикидывая, есть ли шанс заехать домой.

Похоже, нет.

— Франц, — графиня фон Раскуль сделала плавный жест. — Позаботься.

С этими словами она стремительно выпорхнула из комнаты.

— Прошу за мной, — сказал дворецкий. — Я велю накрыть для вас в малой столовой. Там очень мило, и никто не побеспокоит.

«Кто вообще может тут побеспокоить? — подумал я, шагая за ним по сумрачному лабиринту коридоров, анфилад и лестниц. — Не дом, а сонное царство, и правит в нём безумная принцесса!»

Дворецкий привёл меня в небольшую комнату и прежде всего раздвинул шторы, впустив свет. Столовая действительно оказалась зелёной. Обои, скатерть, обивка на стульях, даже ковёр — всё было приятных светло-травяных оттенков.

— Через несколько минут будет подано, — пообещал Франц, прежде чем бесшумно выйти.