Шапочкина нахмурилась и покачала головой.

— Грубишь, Аскольд. Разумеется. В администрации лицея состоят Слуги великокняжеского рода Оболенских. Мы не из болтливых.

— Ясно, благодарю за ответ, — кивнул я, протягивая ей письмо.

В общем-то, всё обстоит так, как я и предполагал. С Оболенскими у Морозовых конфликтов нет и, вроде бы, не было. Так что если великий князь и по совместительству наш директор школы узнает о моём поручителе, ничего страшного не произойдёт. Главное, что в общий доступ эти сведения не выложат. А так от этой информации опасности даже меньше, чем от нашего с Катей договора аренды.

Открывала конверт Шапочкина с явным нетерпением. А когда достала листок и прочитала текст, округлила глаза.

— Вот как… — пробормотала она и посмотрела на меня поверх листка. — В свете последних событий твои опасения понятны. Позволь узнать, что тебя связывает с боярами Морозовыми?

— Дела, — спокойно ответил я. — Но большего сказать не могу, это коммерческая тайна.

— Ясно, — вздохнула женщина и помассировала виски. — Было бы проще и безопаснее, если бы ты принял предложение великого князя. Или попросил бы помощь с рекомендательным письмом у своих товарищей из нашего лицея.

— За хорошие поступки людей нужно награждать, а награждать товарищей из лицея мне нечем.

— Ух, какой серьёзный первокурсник, — улыбнулась Шапочкина. — А стало быть, бояр Морозовых есть чем наградить?

— Дела, — повторил я.

— Ладно, делец, я поняла тебя, — снова вздохнула Ирина Александровна. — И мне приятно, что ты доверил свою тайну, пусть и частично, администрации «Алой Мудрости». Мы сделаем всё от нас зависящее, чтобы защитить наших лицеистов. Поздравляю, Аскольд! — повысила она голос. — Ты официально допущен до участия в школьном этапе всеимперского турнира. Надеюсь, ты полностью поправишься к его началу. И да, — хитро прищурилась она, — не забывай, что перед турниром состоится бал. Сейчас самое время искать партнёршу.

— Кстати об этом, — усмехнулся я, — не составите мне компанию? Для меня будет честью прийти на бал в компании столь обольстительной женщины.

На секунду она озадаченно застыла, а затем с трудом сдерживая смех, отрицательно покачала головой.

— Увы, Аскольд. Члены администрации лицея не имеет права выказывать своё благоволение кому-то из лицеистов до состязаний. Не важно, итоговые это тесты или турнир.

— «До» нельзя, — изобразил я оживление. — Стало быть, когда я выиграю турнир, вы со мной…

— Иди уже на урок, говорун! Выиграй сначала! — вскочила она из-за стола и махнула рукой, указываю на выход.

— Выиграю, не сомневайтесь. Можете даже на меня поставить. Но только через подставных лиц, чтобы никто не упрекнул в благоволении, — шутливо проговорил я.

Шапочкина явно начинала заводиться. Но мы оба понимали, что всё это часть игры.

— До встречи, Ирина Александровна! — оказавшись у двери, помахал я ей на прощанье. — Хорошего вам дня!

Том 2 Глава 14

На следующей перемене мы вчетвером всё-таки выбрались на школьный двор. На меня продолжали пялиться лицеисты, явно поражённые моей причёской. А может, всё-таки я выгляжу менее здоровым, чем мне кажется? Яна, например, в очередной раз спросила у меня о моём самочувствие.

Но я снова заверил её, что всё в порядке. И мы сменили тему.

— Аскольд, Вась, а вы уже решили, с кем пойдёте на бал? — с любопытством поинтересовалась Инна Комаровская.

Антохин аж опешил от такого поворота беседы. Я, забавляясь его реакцией, сам отвечать не торопился.

— Я ну… думаю ещё, — поняв, что ему отвечать первому, выдавил Вася. — Может, с мамой… Это ведь не запрещено?

— Не запрещено, — покачала головой Оболенская, — но считается немного… Хм… Странным. Если ещё не решил, почему бы тебе не пригласить Машу? Она, насколько мне известно, пока тоже не определилась.

— Машу? — его брови запрыгнули на лоб. — Ну это… Если вы прикажете…

Яна цокнула и неодобрительно нахмурилась.

— Я не могу приказать тебе пригласить девушку на бал. Просто даю дружеский совет.

— Я подумаю, — вздохнул парень.

Взгляды двух девушек сосредоточились на главном блюде, то есть на мне.

— Я тоже пока не определился, — безразлично пожал я плечами и чуть прищурился. — А что, Ян, может…

— Эм, нет! — неожиданно перебила меня Оболенская и замахала руками. — Не приглашай меня. Я не хочу ранить тебя отказом. Мама настояла, и у меня уже место кавалера занято, — быстро выпалила она, затем чуть смущённо добавила: — Прости…

Эх, и с чего она решила, что я хотел прямо сейчас её пригласить? Хотя… Ну да, подобные мысли у меня были, но ещё не успели оформиться до конца. Считается ли это за приглашение и отказ? Если да, то меня за две перемены дважды отвергли…