Пока мы шли со старостой по улице, на нас смотрели в окна другие деревенские, а затем осмелев выходили на улицу. В итоге у нас набралось помощников, чтобы перетащить тела недавних «зомби» в здание клуба. Историю о злодее местные передавали из уст в уста. Я лично слышал, как она начинает обрастать красочными подробностями.

— Ваша светлость, хвала богам, что вы оказались рядом!

— Спасибо, ваша светлость, за то, что защищаете нас!

— Да хранят боги ваш род и ваших детей!

Люди без устали благодарили меня. Повезло, что многие из них видели одурманенных своими глазами, иначе бы они мне так легко не поверили. Зрелище, полагаю, было страшным для обывателей, учитывая неестественные и при этом быстрые движения «зомби». А у страха глаза велики — воображение охотно дорисовывает детали.

— А эти снова на нас не бросятся? — спросила бабка в оранжевом платочке, махнув рукой в сторону жителей Кузяево, лежащих на полу клуба.

— Ты что, его светлости не веришь?

— Сказано же тебе, всё с ними хорошо!

— Просто не посчастливилось Кузяевским вот и всё!

Когда завязалась эта перепалка, мы уже покончили с делами в Ивандеевке и собирались уходить. Я поднял руки, призывая людей к тишине. И когда все замолчали, изрёк:

— Эти люди исцелены от воздействия проклятого артефакта! Сейчас им нужен отдых и медицинская помощь. Прошу вас, не бойтесь их, а помогите. Присматривайте за ними, пока не прибудут имперские службы. На всякий случай я оставлю с вами троих своих ратников.

— Вы снова уезжаете, ваша светлость? — засуетился староста. — Так быстро?

— Может быть, погостите ещё, ваша светлость? — заискивающе улыбнулась дородная женщина с длинной косой через плечо.

— Увы, не могу отдыхать, пока жители других деревень в опасности. Благодарю жителей Кузяево за оказанную поддержку. Да хранят вас боги, добрые люди.

Деревенские начали благодарить меня в ответ. Предлагали ещё приехать, надеялись на скорую встречу. И всё с такой искренней теплотой в голосах… Интересно, они всем аристократам так рады?

Полагаю, что нет. Но приятно, Форкх меня дери, что и меня, и весь род Оболенских будут здесь поминать добрым словом. А ещё приятнее, что благодаря моим ратникам одурманенные не напали на жителей Ивандеевке, и не утащили их в качестве корма мерзкому сарниту.

Сарниту… Что б сдохла эта тварь! Ненавижу….

Ну ничего, ещё совсем немного… Совсем чуть-чуть, и я найду это насекомое и раздавлю!

Глава 20

Когда мы с Ярым вернулись в Кузяево, там стало чуточку оживлённее. Нет, очищенные мною от рахны жители не пришли в себя — они все так же лежали без сознания в одном из домов. Зато прибыли Шарыпов с Отмеченным, а вместе с ними четыре дружинника-хранителя и восемь полицейских (среди которых были и два криминалиста).

Ещё наши ратники привезли трёх новых одурманенных. Их разместили в доме, находящемся по соседству от дома с «исцелёнными». Двое дружинников плюс Шарыпов и Алёша как раз и находились в этом доме, когда мы вернулись в деревню, о чём я и узнал от ратников.

— Куда? — строго поинтересовался полицейский, дежуривший возле крыльца. — Велено никого не пускать.

— Едрить тебя за ногу, какой суровый, — хмыкнул Ярый.

Я покосился на Мастера, но ничего не сказал, ибо в этот момент из распахнутой двери выглянул Шарыпов.

— Пропустите их, — ещё более строгим тоном, чем привратник, сказал эсбэшник Оболенских.

— Не велено, — упёрся полицейский.

Шарыпов посмотрел мне в глаза и кивнул вглубь дома. Затем скрылся в темноте сеней, а через тридцать секунд вновь появился вместе со светловолосым мужчиной лет сорока на вид.

— Пропустите их, — сурово произнёс этот мужчина.

Его голос был мне знаком. Определённо, именно с ним я говорил по телефону ранее.

Дом, в который я зашёл, мало отличался от других деревенских: все те же сени, перетекающие в просторную основную комнату, которую можно было бы по-современному назвать «кухня-гостиная». Именно здесь на полу и лежали мои пациенты.

— Константин Юрьевич, согласно нашим договорённостям прошу оставить нас одних, — к «главному» дружиннику обратился мой эсбэшник. — Процесс снятия проклятия — секрет великокняжеского рода.

— И вы всё так же отказываетесь им делиться? — хмыкнул провинциальный дружинник.

— Секрет великокняжеского рода, — повторил Шарыпов и пожал плечами.

— Идём, Лёва, — дружинник махнул своему напарнику.

Спустя пятнадцать секунд лишних глаз в доме не осталось.

Я кинул взгляд на троицу своих «сибирских ближников», стоявших возле стены.