А затем они вернулись в дом, где проходило небольшое празднование. Вероника была рада, что сегодня она вместе с Аскольдом. Аскольд из аэропорта сразу отправился в свою усадьбу. А значит, это единственный праздник, который он посетил.

За столом, кроме Вероники и Аскольда, сидели два его брата, тётушка и Вадим. Милое семейное застолье, в котором четверо мужчин поздравляли двух женщин.

Тётушка Аскольда, облачённая в красивое персиковое платье, таяла от внимания. А на её шее поблёскивало драгоценными камнями роскошное колье, подаренное племянником.

Ладиной нравилась семейная атмосфера праздника, правда, ей не терпелось остаться наедине со своим господином.

— Ладно, мам, нам с Борей рано вставать, — хлопнув двоюродного брата по плечу, произнёс Глеб, поднимаясь из-за стола. — С праздником тебя ещё раз. И тебя тоже, Вероника.

Дамы поблагодарили парня за очередную порцию поздравлений.

— Идём, Боря, — поторопил брата Глеб.

— Но может ещё по тортику? — предложил Борис.

— Много есть на ночь вредно. Идём, — потянул его за рукав рубашки Глеб.

Вскоре в столовой остались лишь две пары. Вероника заметила, как напряжён Вадим.

«Интересно, а что он подарил Мари?».

— Ну а нам нужно обсудить ещё кой-какие дела, — обезоруживающе улыбнувшись, проговорил Аскольд. — Тётя, Вадим, спокойной ночи. Идём, Ника, — он протянул ей свою руку.

Целительница охотно вложила свою крохотную ладошку в его сильную ладонь.

***

— Неплохой концерт, — неуверенно проговорил Вадим, глядя на большой экран.

Мари повернулась к нему и несколько секунд смотрела на мужчину, а после обречённо покачала головой. После ужина они вдвоём переместились в комнату-кинотеатр, где, развалившись на удобном диване, пили вино.

— Хороший. Как обычно и бывает с праздничными концертами, — отогнав прочь лишние мысли, вслух произнесла Мари.

— Да… — протянул Вадим.

— Да, — отозвалась Мари.

Вадим снова повернулся к экрану. Марина вздохнула.

— Знаешь, дети уже, наверное, спят, — пробормотал Вадим.

— Уж точно не всё, — хмыкнула женщина.

— Господин не ребёнок! — возмутился Вадим, а затем мотнул головой. — Но сейчас я хотел поговорить о другом.

Он решительно поднялся на ноги и замер перед изумлённой Мари. Сунув руку в карман брюк, Вадим достал бархатную коробочку и, открыв её, преклонил перед женщиной колено.

— Э… что ты… — залепетала она.

Но Вадим твёрдым голосом перебил её:

— Сидорова Марина Сергеевна! Будь моей женой!

Вадим смотрел на свою избранницу решительным взглядом, а в открытой коробочке в тусклом свете экрана блестело кольцо с крупным алмазом.

— Выпьем за любовь! — раздалось из колонок стереосистемы. — Пусть дрожит хру…

Резко схватив пульт, Марина выключила звук и снова посмотрела на Вадима, так и не сменившего позы.

Затем на кольцо…

— Оно ведь из того же комплекта, — догадалась женщина, скосив взгляд на своё новое колье.

— Вместе с господином и ребятами ездил. Но кольцо я увидел сам и позже один вернулся за ним, — заявил Вадим. — Ну, Марина… что скажешь?

Женщина всё так же сидела на диване, но сейчас подвинулась ближе к мужчине.

— Послушай… — выдохнула она. — Ты ведь крутой боец, неплохой руководитель и весь такой из себя отличный мужик…

— Да… — неуверенно протянул Вадим, чувствуя подвох. — Но?

— Но, Форкх тебя дери, как говорит Аскольд, что ж ты сразу несколько шагов пропустил?! — возмутилась она.

— Я… просто я…

— Что просто? Мы даже с тобой не целовались, а ты уже замуж зовёшь!

— Мари, но…

Она улыбнулась и рассмеялась. А затем схватила его за галстук, притянула к себе и с жаром поцеловала.

Позже, в спальне, она всё же позволила ему надеть себе кольцо на безымянный палец.

Это был лучший Женский день в жизни тёти Мари.

***

Её светлость младшая княжна Выборгская Софья Антоновна Троекурова, беглая цесаревна, носительница древней крови Рюриковичей и просто влюблённая девушка, взвалившая на свои плечи груз ответственности за более чем тысячелетнюю историю рода, закончила на сегодня с тренировкой.

Она поставила себе задачу стать Мастером к концу следующего лета. Отодвинув на второй план все другие заботы, девушка с головой ушла в тренировочный процесс, справедливо решив, что личная сила в её случае уж точно лишней не будет.

Оттого даже и праздничный день она, не жалея себя и своего старого Мастера, провела в тренировочном зале.

И лишь поздно вечером вернулась в свою комнату.

На кровати лежала коробка, обвёрнутая однотонной обёрточной бумагой тёмно-лилового цвета.