Шрифт:
— Из-за этого Надя хотела тебя усыпить и всем говорила, что ты заразился бешенством? — впервые я испытал к этой наглой кошачьей жопе некоторое уважение. До сих пор помню, как бесилась сестрёнка, замазывая своему хахалю царапины йодом. — Я ж хотел бойцовскую собаку завести, а надо было просто тебя дрессировщику отдать. Бегал бы в наморднике…
Борис зашипел, выгнулся, как диковинный крабоверблюд, и пошёл на меня в атаку — бочком, бочком, вкогтился в штанину и удовлетворённо заурчал. Я наклонился, чтобы схватить его за шкирку, но Борис моментально телепортировался — вперёд, на бочку с водой.
— Мы с тобой не подружимся, — категорично заявил он и начал умываться. — И человек ты плохой, и хвоста у тебя нет… Не покажешься с тобой в приличном обществе, все коты засмеют.
Я коварно ухмыльнулся. Кто-то преисполнился в своей важности и крутости, но я-то помнил, как в Храме, на Яблочной горе, Борис переоценил свои силы — телепортировался, телепортировался, а потом только и мог, что становиться невидимым. Потратил силушки богатырские, до самого донышка. Я решил сыграть на его гордости, чтобы обвести вокруг пальца. Очень уж хотелось задать надоедливому коту трёпку.
— А с тобой будто покажешься, — с деланным безразличием ответил я. — Ты на какой ступени? Войд? Или даже на неё взобраться не смог? Кто там ниже Войда? А, точно! Никого!
— Посильнее тебя буду, — Борис так оскорбился, что чуть не свалился в воду. — Ты только цепями махать и умеешь! А я…
— Два раза телепортироваться? — я издевательски хмыкнул и свёл указательный и большой пальцы так, что между ними осталось несколько сантиметров. — Во-о-о-от на такое расстояние.
— Да я могу сколько угодно телепортироваться! — возмутился Борис и… телепортировался. Он кружился вокруг меня. Вправо, влево, вперёд, назад. Один раз даже приземлился мне на голову, чтобы тут же испариться и появиться на ближайшем перекрёстке, у лавочки с овощами. Он перемещался с места на место, приговаривая: — Смотри как могу, человечишка. Оп-па! Лысая ты обезьяна! Думал, что сильнее меня? Да твои цепи мне и в подмётки не годятся! Оп-па, и я уже тут!
На последнем предложении он замерцал, стал полупрозрачным, но никуда не телепортировался — так и застыл у перекошенного заборчика. На его морде медленно проступало понимание — Боря осознал, что загнал себя в ловушку.
— Ну привет, котик, — я расплылся в улыбке и распахнул объятия.
Боря рванул с места, подняв столб пыли, — врезался в многострадальный забор, кувыркнулся с перепуга, подпрыгнул и сделал сальто в воздухе. Шерсть вздыбилась, теперь он выглядел как очень агрессивный одуванчик. Я побежал к нему, но не успел сделать и трёх шагов, как из-за угла высунулась панда — ростом с человека, в строгом сюртуке и с пенсне на одном глазу. Она подмигнула мне, подхватила Бориса под пузо и… была такова. Уже через мгновение, от панды только пятки сверкали.
Я даже на секунду растерялся — не каждый день у меня похищают котов!
И что теперь делать?
Глава 14
Я даже на секунду растерялся — не каждый день у меня похищают котов!
И что теперь делать?
На одно мгновение у меня возникла соблазнительная мыслишка — а не плюнуть ли? Баба с возу — кобыле легче. Борис далеко не милая ромашка, он с удовольствием мне подгаживал, язвил и творил отборную ересь. Почему? Да потому что он мог, Морти!
Кхм, так о чём это я? Ах да, почему бы не притвориться, что никакого Бориса и не было? Я вздохнул и выбросил эту мысль из головы. В конце концов, я не конченый ублюдок. Борис — любимый кот моей мамы, да и вообще — я несколько лет его терпел, ухаживал за пушистой жопой, к ветеринарам таскал! Если я его не спасу, то получается, всё было зря! Ну уж нет, я не спущу свои труды в унитаз. Теперь это дело принципа!
Я сорвался с места и помчался за пандой. Свернул за угол, врезался в лоток с овощами и понёсся дальше. Мне в спину донеслись громкие ругательства. Панда, неуклюже переваливаясь с бока на бок, бежала на два квартала впереди. Борис извивался в её лапах, как уж на сковороде, и пытался подрать, но бестолку — панда даже не дёрнулась, лишь пару раз погладила котяру по голове: мол, не кипишуй, киска, всё равно не вырвешься.
Странно, что люди не обращали на панду внимания, словно Медведи Черноглазы, расхаживающие по столице и ворующие котов, — обычное дело. Да и Борис почему-то не орал, а ведь глотку драть он умеет. Панда петляла по улицам, пытаясь оторваться и сбить меня со следа, но я упорно преследовал её, не собираясь сдаваться, — в моём распоряжении тело Древнего, я так весь день могу! Только вот каждый раз, когда я приближался и вот-вот уже был готов схватить панду за шкирку, происходило нечто странное. В глазах словно что-то рябило, мерцало и болезненно светилось. А когда я промаргивался, преследуемый снова оказывался на приличном расстоянии. Создавалось ощущение, что меня водят за нос и подобное начинало знатно бесить.
В общем, через полчаса я понял, что погоня превращается в крысиные бега. Панды, видимо, на удивление выносливы, а также, конкретно эта, обладает ещё и какими-то магическими штучками, и в итоге этот цирк с догонялками мог растянуться надолго. Мы уже покинули Красный рабочий район и бегали по Золотому, торговому.
Поэтому я решил рискнуть — пропустил очередной перекрёсток и свернул чуть выше, в узкий переулок. Опасная затея, так как я не знал Грингфог и легко мог попасть в тупик, но мне повезло — переулок шёл наискосок через квартал, и я отлично срезал путь. По дороге сорвал плащ с бельевой верёвки, накинул его на плечи, лицо скрыл под глубоким капюшоном. На главную улицу вышел неспешным шагом и направился к мясной лавочке.