Мортимэль снова застонала, её лицо скривилось от боли, а на лбу выступили капли пота.

— Ну ладно, — пробормотал я, перехватывая поудобнее рукояти оружий и медленно подступая к Тёмному. — Всё будет хорошо.

Последнюю фразу я адресовал скорее девушке, собираясь её утешить. Бедняжка ещё не знала, что рано или поздно всё действительно закончится благополучно, а пока мне предстояло подобрать «ключи», чтобы преодолеть очередное препятствие.

Значит, эта тварь была особенно опасной. Наверное, какой-нибудь страж или типа того, поставленный, словно часовой, охранять эту светящуюся розовым светом штуку у него за спиной.

Я сделал пробный выпад, выдерживая дистанцию и разрезая воздух прямо перед мордой Тёмного, но он даже не шелохнулся. Просто стоял, как вкопанный очевидно выжидая, когда я сделаю ошибку и подойду ближе.

Вот бы иметь арбалет в такой ситуации, хоть они и были малоэффективны против этих живучих тварей.

Ладно! Была, не была! Я сделал шаг навстречу и в то же мгновение рука Тёмного пришла в движение. Из кисти моментально показался костяной клинок, выдвигающийся как когти Росомахи, который тут же и устремился в мою сторону.

Поскольку Мортимэль уже была тяжело ранена, я не собирался отступать назад, поэтому попытался парировать этот удар, но не успел вовремя и пропустил.

Острая как мачете кость отсекла мою кисть вместе с удерживающим её кинжалом, и я невольно взвыл от пронзившей руку боли.

Не дожидаясь логического конца, я моментально запустил процесс возрождения.

...ЗАГРУЗКА...

В следующие разы я предупредил Мортимэль, чтобы она не вмешивалась несмотря ни на что, и точно так же потратил их на попытки парировать кинжалом молниеносную атаку Тёмного.

Помимо стратегической цели устранения противника, я, безусловно, испытывал практический интерес к изучению своего врага.

В этом мире определённо существовала механика критических ударов, ведь об этом напрямую гласило описание «Парирующего Кинжала», поэтому я собирался научиться в совершенстве владеть им.

Чёрт, это было подобно тому, чтобы засовывать руку в капкан, надеясь преждевременно ускользнуть от закрытия пластин. Казалось, монстр рубил со скоростью света и всегда непредсказуемо — разными руками под различным углом.

Вскоре я перестал считать попытки и, наверное, раза с десятого у меня, наконец, получилось отбить атаку Тёмного.

Костяной клинок высек сноп искр из Парирующего Кинжала, раздался характерный звук, напоминающий глухой писк в ушах, и время на несколько секунд замедлилось, будто всё происходило в вязком желе. Я изумлённо смотрел, как медленно разлетается вспышка искр, как отлетает в сторону костяной клинок Тёмного, а затем время вернулось на круги своя и снова потекло так быстро, что уже в следующее мгновение меня, ошарашенного от произошедшего, разрубило напополам.

...ЗАГРУЗКА...

Теперь я точно знал, как работает механика парирования. Когда я отражал кинжалом удар, время замедляло свой ход, и у меня был шанс для ответной атаки.

Всё остальное было делом техники.

Вскоре, с третьего раза у меня снова получилось отбить атаку Тёмного, и когда в ушах раздался глухой писк, я ткнул зажатым в правой руке мечом прямо в глаз монстра. Клинок вспыхнул ярко-красным светом при столкновении с головой Тёмного, и та буквально взорвалась, разбрызгивая фонтан чёрной крови.

— Ты видел? — выкрикнула поражённая этим видом Мортимэль, — Твой меч светился красным!

Я посмотрел на клинок, и теперь он поблёскивал серым цветом стали, как обычно, словно ничего и не произошло.

— Это индикатор критического урона, — пояснил я, но девушка в ответ лишь недоумённо пожала плечами. В тот вечер, когда мы общались в доме бургомистра Эндера, я изрядно поднабрался вина и употреблял много типичных для нашего мира словечек, но не привычных для здешних обитателей, так что девушка потихоньку привыкала, что иногда я могу нести подобный вздор.

Что же, Кинжал Парирования оказался весьма полезным инструментом. Не знаю точно, насколько выше был наносимый критический урон, но судя по лопнувшей голове Тёмного, которая разлетелась в разные стороны, словно перезрелый арбуз, здесь явно было не меньше привычных для игр двухсот процентов. А ведь эти твари отличались повышенной стойкостью! Страшно представить, что будет, если применить этот кинжал на человека.

С другой стороны, в обычных условиях механика парирования была бы малоприменимой, потому что необходимо было досконально изучить соперника, все его атаки и движения, чтобы неудачно парируемый удар не стал последним. К счастью, в моём арсенале было неограниченное количество попыток, что позволяло мне всегда эффективно наносить максимальный урон.