Всё это происходило быстро, нетерпеливо, и никто даже не удосужился проверить как себя чувствует поверженный Люк. Его взяли под руки и вывели прочь, чтобы не мешал.

Тетки всё мельтешили, что настораживало. Прогоняли мужчин, причитая и сетуя, а взгляды их то и дело стремились к окнам, вид на которые загораживал упрямый Теон.

Обратив внимание на лицо Пелагеи, я вдруг заметила, что она радостно улыбается. Какой у нее для этого повод? Окрыленными выглядели и другие тетки…

Мне все это не нравилось!

Помещение тем временем опустело на глазах, и из мужчин здесь остались только мотт, Эр и Арт. Последний небрежно вытер с лица кровь, поправил одежду и направился в нашу сторону. Я опасалась, что продолжения потасовки не избежать, но живое и говорливое облако из наставниц, как никогда довольных и веселых, вдруг нас окружило.

— Кто же это? — вопрошала одна, мечтательно поглядывая по сторонам.

— Смилостивились Небеса, это ж какое дитя будет! — радовалась вторая.

— Сенсария воистину сделала выбор… — поднесла руки к небу третья.

— Но непонятно, какой из двух! — размышляя вслух, Пелагея почесала образовавшуюся между бровей складку.

— Что непонятного? — потребовала я от зачарованной женщины. — Пелагея, в чем дело?! — окликнула я краснощекую, и словно одурманенную наставницу.

— Звезды же! — глаза ее блестели, как никогда. — Звезды сенсарии, госпожа!

— Звезды?.. — я отступила от мотта, отпихнула в сторону тетку, и увидела украшенное яркими и мерцающими всполохами небо.

Желтые, зеленые, синие — они затянули небосклон. Тетки замерли, ожидая моего удивления, но откуда мне было его взять, если я такое уже видела.

— Что это значит? — отбрасывая собственный опыт, потребовала я. Огни делали со мной только одно — толкали в руки мотта.

— Как что? Выбор сделан! Сердце сенсарии больше не свободно, — ответил за нее Эр, предусмотрительно нацепив на жесткое лицо маску простака. — Госпоже остается только дать ее слугам знать, на кого из кандидатов пал выбор…

Мотт вдруг напомнил о себе Тьмой, что раскрылась огромными черными крыльями и медленно ползла ко мне.

— Попрощайся с друзьями, — нарочито вежливо шепнут мне на ухо Теон и притянул к себе с такой силой, что я ударилась спиной о его грудь. — И заканчивай этот цирк, Лея.

— Что это вы придумали? — возмутилась Пелагея, глядя на то, как Тьма почти поглотила меня, чтобы вернуть в Авенту.

— Действительно, — подыграла ей я, ведь никуда отсюда деться я не могу. И даже если мотт силой меня заберет, гарантии, что браслеты Эра вдруг перестанут работать — нет. — Я не знаю, на кого пал выбор! — поняв, что сболтнула глупость, поспешила уточнить: — Скорее всего на Арта!

— Не знаешь? — Теон развернул меня лицом к себе, ища в глазах ответ, а я всего-то пожала плечами.

— Госпожа невинна, юна и неопытна! — заступилась за меня наставница. — Ей незнакомы сердечные страсти. Требовать от нее немедленного ответа — немыслимо! — вспыхнули щеки Пелагеи.

— Занятно, — ответил мотт тоном, который красноречиво показывал, как он относился к словам женщины.

А ведь наставницы действительно и понятия не имеют о том, каким было моё прошлое до появления в Песчаном Замке. Эр придерживался истории о содержании меня в безопасном месте, дабы уберечь от разговоров о трагедии, произошедшей с Мириам. Иного теткам известно не было.

— Занятно будет посмотреть какие у вас для Матери дары, голубчик! — Пелагея сложила руки на груди и осмотрела мотта оценивающим взглядом. — И приведите свидетеля, он пригодится вам, когда придет время беседы с госпожой. Я так понимаю, что вы издалека, — пождала губы она, — и вряд ли подготовились так же тщательно, как другие кандидаты. Поэтому я делаю вам одолжение, объясняя простейшие истины.

— Нет, Пелагея, подождите… — необходимо остановить ее, пока не поздно. — Я выбрала Арта, — указала рукой на все такого же окровавленного и разозленного бывшего. — Я уверена! Не нужно даров, не нужно бесед…

— Вы напугали бедняжку кровопролитием! — предъявляла Пелагея мотту. — Она вас боится, от того прогоняет. Но сердцу, как известно, не прикажешь!

— Вы, что все оглохли? — рявкнула я. — Выбор сделан!

Мой последний, отчаянный крик поглотил раскатистый гром. Глубочайший, оглушающе громкий, продолжительный, что пропитал собой всё: и замок и почву под ногами. Я чувствовала, как его сила коснулась стоп, как дрожали полы.

Вслед за громом последовала яркая вспышка молнии, что ударила прямо в стену вокруг замка. Оплетающая древние камни сухая трава вспыхнула с поразительной скоростью, что неудивительно, ведь в Сорре засуха.