– В Вас есть определенный задел, вижу склонность к логическому мышлению, Вам надо чаще играть, разбирать партии других игроков и скоро будете играть на достойном уровне.

Петру тоже сам процесс нравился, но он старался вывести соперника на нужный разговор.

– Согласен, увлекательная игра, понимаю, почему господин Петровский провел у Вас вчера целый день.

– Ооо, Роман Семенович игрок серьезный, делает ход не спеша, правда, азартен, иногда рискует.

– Ну, кто не рискует, тот не пьет шампанского. Так ведь?

– Ну, к шахматам это имеет не особо сильное отношение. В шахматах главное расчет, ведь не случайно фигуры сравнивают с воинами – рядовые, офицеры. Я это и Роману Семеновичу объясняю.

– А вы часто вместе играете?

– Ну когда как. Здесь иногда два или три раза в неделю. А вот когда в Питере жили, то зимой, бывало, и каждый день заходили друг к другу. То он ко мне придет, то я к нему.

– А Вы тоже раньше жили в столице?

– Да, потом вышел в отставку и перебрался сюда. Здесь тихо, хорошо, не так влажно, как в столице.

– Роман Семенович Вам посоветовал Солотчу?

– Да нет. Просто так совпало. Переехал, только обустроился, вышел на прогулку, смотрю, мой сосед идет, мы рядом на одной лестничной площадке в Питере жили, на Мойке. Ну, знамо дело, я обрадовался, стал расспрашивать про жизнь, про ногу его.

– Про ногу? – искренне удивился Железманов. В свете постоянного поиска хромого мимо такой информации пройти было просто нельзя. – А что у него с ногой?

– А Вы ничего не заметили? Впрочем, я хорошего ему мастера рекомендовал, он шьет так, что заметить трудно.

– И все-таки я ничего не понял, – искренне недоумевал Петр Андреевич.

– Понимаете, – задумчиво произнес отавной военный, замирая с конем в руке, – понимаете, он чуть более года назад, ну месяцев 15, назад сломал ногу, что-то там не так срослось, словом, одна нога стала чуть короче другой, и он стал хромать. Не сильно, но все же это было заметно и его это очень расстраивало. Ну, это можно понять, он мужчина молодой, видный, ему жениться надо. А хромой жених – это уже не совсем жених! Вы согласны?

– Очень даже согласен, – с готовностью закивал головой Железманов. – Но я не замечал, чтобы Роман Семенович хромал. Он полностью излечился? Ездил на воды, грязи?

– Да нет, все проще. Мастера я ему посоветовал. Сапожного. Есть у меня такой знакомый в Петербурге. Так вот он умеет шить обувь для таких несчастных. У нас среди военных этот мастер хорошо известен. На фронте, сами понимаете, разные вещи бывают. Вот он и Роману Семеновичу пошил такие туфли, что там в одном ботинке подошва чуть толще, чем в другом, поэтому хромота не видна, – Беляев решительно переставил ферзя и объявил:

– Вам мат, молодой человек!

– Согласен, – изобразил расстройство Железманов и снова стал расставлять фигуры: разговор был не закончен, лучше еще несколько раз проиграть, но узнать все до конца.

– Это поэтому у него ботинки так забавно поскрипывают? – задал он следующий вопрос.

– Скорее всего, они поскрипывают не из-за более толстой подошвы, а просто в тот момент, когда Петровский делал заказ, сапожнику подсунули не самую качественную кожу. Вот поэтому все, что он пошил, а Роман Семенович заказал несколько пар (не может же он ходить только в одной паре обуви), немного поскрипывает.

– А что же он не вернул заказ и не потребовал сшить нормальные ботинки, без скрипа?

– На это нужно время, но Петровский собрался уезжать, поэтому он смирился с этим неудобством.

«Вот он, хромой! Он вполне мог убить гувернера и отца Сергия – вполне по росту походит и немощным я его бы не назвал. Нормально развит физически. В принципе для него пара пустяков проникнуть в кухню. В доме все привыкли друг на друга внимания не обращать. Агафья вышла за зеленью в огород, и он зашел и похитил нож. Так, с этим понятно, не понятно другое. Мотив?» – ошарашенно думал Железманов.

– Ну, молодой человек, Вы ходить думаете? Конечно, плохо ходить с бухты-барахты, но так долго думать тоже не следует, противник может придумать что-то этакое… – поторопил его соперник.

Железманов был вынужден схватить первую попавшуюся пешку и плюхнуть ее на соседнюю клетку.

– Стоило ради этого шага столько ломать голову, – покачал головой Беляев, и тут его слон проглотил несчастную жертву.

Петр продолжал думать дальше, до черно-белых фигур ему уже не было дела:

«Мотив неясен. Зачем убивать отца Сергия? Он не имеет никакого отношения к наследству».