– Прекратите, дуэли запрещены законом. Немедленно прекратите, я требую как сотрудник окружного суда.

Однако его воззвание осталось неуслышанным. Пират и мушкетер продолжали фехтовать, причем, надо сказать, делали это достаточно ловко. Наконец, пирату удалось сбить пижонистую шляпу с мушкетера, она шлепнулась на пол с томным звуком. В ответ мушкетер прижал пирата в углу и стал требовать что-то. Но что именно он требовал, Железманов не слышал, он только видел, как губы мушкетера шевелятся, но не мог понять слов.

«Наверное, говорят на английском», – подумал Петр. Он силился вспомнить хоть оно слово на английском (его он знал только в рамках нескольких слов). Однако ничего не получалось.

«Но почему на английском? Мушкетеры были же во Франции?» – подумал Петр, а потом сообразил: «Наверное, это старофранцузский, во времена Ришелье язык был другой, поэтому я не понимаю». И все же он попробовал остановить бой:

– Господа, если господин Ришелье узнает про вашу дуэль, он будет очень недоволен, он прикажет поместить вас обоих в Бастилию, – произнес он.

Однако и это мало помогло, более того, Петру казалось, что его слова звучали едва слышно, язык поворачивался с трудом. Корсар отбросил соперника и снова приготовился к бою, мушкетер снова скрестил с ним шпагу, послышался металлический звон. Железманов опять попытался сделать один шаг в сторону романтической парочки, но лишился чувств. Наступила полная темнота, словно кто-то выключил свет.

***

Очнулся он в гостиной. Петр лежал на диване. Подняв руку, нащупал на голове мокрое полотенце. Перед глазами плыли какие-то цветные волны. Он попытался приподняться, но его захлестнула волна тошноты, а потолок покачнулся, и пришлось опять опуститься на подушку.

– Очнулся? – услышал он откуда-то сбоку.

Он с огромным трудом повернул голову в сторону. При этом показалось, что сейчас от головной боли в черепной коробке что-то взорвется с огромным треском. К небывалому изумлению Петр увидел рядом с собой Ивана. Тот приблизился к нему со стаканом, в котором плескалась прозрачная жидкость.

– Попей, тебе надо пить как можно больше, – он приподнял голову Петра и помог ему напиться.

– Тошнит? – заботливо спросил друга Зазнаев.

– Ага, и все пред глазами прыгает.

– Ничего, это пройдет, ты пей побольше, тогда быстрее пройдет.

– Ты знаешь, ты только не смейся, но я тоже призрака видел. Даже двух, – простонал Петр.

– А кого видел? Монаха или крестьянина? – в вопросе Зазнаева не было ни капли ни насмешки, ни испуга. Железманов даже удивился, насколько буднично звучал этот вопрос.

– Я двух видел, пирата и мушкетера. Они дрались на шпагах.

– Да? А кто победил?

– Корсар сбил шляпу с мушкетера, я пытался их остановить, но у меня ничего не получилось, – простонал Петр Андреевич. Так плохо ему еще никогда не было.

– Ну, это что-то новенькое: в местной коллекции призраков еще не было пирата и мушкетера да еще способных драться на шпагах.

– Ты мне не веришь?

– Верю, как раз верю.

– А ты чего здесь? У тебя-то что случилось? – наконец сообразил спросить Железманов. Не мог Зазнаев приехать просто так.

– О, раз такой вопрос задаешь, значит, уже начинаешь соображать, что к чему. Я тут кое-что выяснил, приехал рассказать, в том числе и про призрака.

– Так он существует?

– Нет, конечно, призраков не бывает, особенно таких многоликих.

– Тогда что я видел? – Петр опять сделал попытку подняться. Зазнаев остановил его.

– Не спеши. Тебе лежать надо. А про призраков все просто. Ты слышал что-то про наркотики?

– Наркотики? Это ты про марафет говоришь?

– Ага, про него.

– Слышать слышал, но практически не сталкивался.

– Да, я тоже не могу похвастаться большим опытом работы с наркоманами, мы мало с этим сталкиваемся, поэтому и мало знаем.

Да, во времена наших героев наркотики были экзотикой. Нет, нельзя сказать, что их совсем не было в России. Элитная публика любила временами побаловаться, травя себя заморской дранью. Однако большинство населения, особенно в провинции, про такой экзотический способ потерять разум не знало. Рядовой обыватель предпочитал водку или еще более родной самогон. Это было намного дешевле и привычнее. Позволить покупать непонятную дурь большинство не могло по финансовым соображениям. Поэтому на криминальную статистику тогда наркотики влияли мало, по крайней мере, в центральной России. Только в Амурском крае, на Дальнем Востоке наркомания становилась значимым криминогенным фактором: нелегально пересекая границу, подданные Китая ввозили наркотик, приобщая местных крестьян к этой дряни.

– Вот твой призрак! – Зазнаев протянул другу небольшую вещичку.

– Что это? – Железманов с интересом стал рассматривать незнакомый предмет. Внешне это напоминало табакерку: небольшая шкатулочка в форме тыквы, высотой чуть больше вершка, в диаметре не больше двух вершков. Шкатулочка была сделана из желтоватого металла, скорее всего из бронзы, и была очень красива. Ее формы четко повторяли контуры тыквы, но только бока этого металлического миниатюрного овоща были украшены картинками: с одной стороны виднелся старик с большой бородой, в традиционном китайском халате и с большим посохом в руках, с другой стороны можно было разглядеть горный пейзаж, а затем следовал журавль. Венчала тыкву ажурная крышечка с ручкой, которая точно имитировала хвостик овоща. Словом, это была изящная вещь тонкой работы, лучший образчик прикладного китайского искусства.