– Как вы могли?! Это моя вещь! Моя, а не ваша! – палю я в сердцах.

– Что, если есть сила, то можно делать все, что хочется?! Это низко и подло, господин ректор! – выдаю дальше на одном дыхании и тут же осекаюсь, видя, как очередная порция недоумения перетекает в лютую ярость в глазах Редмонда.

– Низко? – переспрашивает мужчина после секундного негодования.

Да-да, в его голове сейчас шестеренки крутанулись в обратном направлении, а потом встали на место.

– Подло? Вам ли это говорить, леди Сьерра? – лязгает сталь в его голосе.

– Мне! Это ведь вы сейчас вели неравный бой с женщиной! – зачем я упрямлюсь? Язык бы прикусить, но нет, во мне все кипит, несмотря на то, что подгибаются коленки.

– Вы уж, простите, Тесса, но за всеми вашими выходками, в вас сложно видеть женщину, - говорит он, но пару минут назад именно, как на женщину он на меня и смотрел. Наверное, впервые за все это время.

– А что касается подлости. Вспомните, как заперли леди Рейз в горящем кабинете, - чеканит он каждое слово, и эти слова намертво впиваются в меня.

Вот теперь ярость отступает, и горло перекрывает обида. Это ведь не я, а Тесса! Сколько еще ходить с этим клеймом?

– А что, если это не так?! Что, если вы ошибаетесь?! – кричу я так, словно сейчас задохнусь, если не скину с себя эту ношу.

Но ректор даже не думает проникаться моими слезами. Темные глаза вспыхивают пуще прежнего, предвещая беду.

– Это были вы. И мы оба это знаем, - давит он взглядом и металлическим голосом, вновь нарушая дистанцию и оказываясь близко-близко.

– Вот если бы не выкинули тот мешок, нам было бы о чем поговорить! – только и твержу я и едва слышу собственный голос за грохотом взбесившегося сердца.

– Значит, хотите вернуть память? Зачем? Святая Инея даровала вам высшую блажь, избавив от гнета ваших злодеяний. К моему удивлению, вы даже вещи приличные стали говорить.

– А затем, чтобы знать, каких типов, на подобие вас и этого Моржа, мне нужно опасаться! – отвечаю я, явно задев его гордость.

Мужчина отстраняется. Смотрит на меня как-то странно, неопределенно, а затем переводит взгляд в сторону улицы.

– Что ж, ну тогда забирайте свой ценный мешочек, если он, действительно, вам так нужен, - указывает он рукой, и я тут же отслеживаю направление.

И, правда, тут. Лежит на козырьке, родной.

Сейчас я доберусь до тебя, подожди!

– Леди Сьерра, вы в своем уме?! – рычит ректор, когда я перекидываю одну ногу через перила. – Вы расшибетесь!

– Зато вам будет хорошо! – бурчу я, не отвлекаясь от опасного занятия.

– Вы ведь меня ненавидите! Только с виду, такой равнодушный, благородный и неприступный. А так, давно бы лично на тот свет отправили! Скажете, я не права? – спрашиваю я, спрыгнув с парапета на козырек. Ух! Чуть не рухнула.

Делаю еще один шажок, и тут, зараза, не удерживаю равновесие из-за наклона. Ногу так и ведет вперед. Я падаю на черепицу и лечу вниз.

Крепкая мужская рука хватает меня и задает обратное направление – вверх.

Почти дежавю. Как в тот самый раз. Цепляюсь в Редмонда намертво, вдыхая знакомый щемящий душу аромат его тела. Перевожу испуганные, успевшие наполниться ужасом и слезами глаза на ректора.

Он слишком близко, но уже не так равнодушен. Я вижу, как мое отчаяние вызывает в нем отклик. Но мужчина не собирается поддаваться, и потому одним четким, но осторожным движением отстраняет меня от себя.

– Вы правы, Леди Сьерра, - звучит его очень уж густой, почти могильный голос. – В глубине души я искренне желаю вам испытать все то зло, что вы причинили другим. Так что не искушайте меня лишний раз.

В карих глазах разливается такой океан холода, что все внутри сжимается. Сколько боли «я» принесла этому мужчине? Как отравила его душу, что она стала такой?

Хоть что мне говорите, но я уверена, что Редмонд не из тех, кто уступает чувствам. И раз уж в нем живет сейчас такая тьма, значит, она более чем имеет основание там быть.

Так слухи правдивы? Ректор любил Ларетту? Любит?

А «я» ее едва не убила. Изуродовала, искалечила. Хуже, чем убила.

Пусть ее и вылечат, но я покусилась то, что принадлежит ему!... И все еще жива….

– Идите за мной!
– распоряжается ректор.

– За вами? – переспрашиваю я, но возиться со мной никто не собирается.