Здесь ученики могли побыть наедине с собой и поразмыслить о том, что говорил им наставник.

Сейчас же Дзан Ку пытался понять смысл происшествия с медведем. Тот очевидно хотел убить их, но также очевидно и то, что мастер не стал бы давать такого задания с которым заведомо ученики не могли бы справиться, если бы не был окончательно в них уверен. Он часто шел на риск, но в этом не было безрассудства, а лишь необходимая мера опасности, предназначенная для роста и развития подлинных воинских качеств. Значит дагун не входил в планы мастера. Он явился сам, проник внутрь крепости, неспешно подкрался и атаковал. И учитель победил его, но не убил. Почему? Зачем надо было оставлять опасную тварь в живых? Значит он нужен. Либо убить его невозможно. Поскольку нет на свете такой твари которой мастер не мог бы помочь расстаться с жизнью. Если только. Если только, да.

Хинг Во сам не заметил как под эти прекрасные размышления уснул на траве. Лицо его разгладилось и преобразилось, сделавшись нежным как у младенца. Подошел Дзан Ку и аккуратно коснулся его плеча.

– Чего тебе? – сразу же подпрыгнул тот.

– На рассвете мы отправимся за стену. На поиски.

– Кого? Зачем? – недоумевал Хинг Во, почесывая макушку.

– Его.

– Что, медведя!? Да, ни в жисть!? Я лучше прыгну с обрыва в море! – заныл Тощий.

– Мы должны понять смысл того задания, которое дал нам мастер. – возразил Дзан Ку.

Вечером он стоял на полуразрушенной стене и смотрел на водную гладь. Золотистое теплое солнце неторопливо уходило за горизонт, остывая и прощаясь со старыми камнями крепости. Покрывая глубокую синеву неба вдали сгущались суровые облака. Они вздымались вверх словно пенные башни, рисовали причудливые картины с округлыми краями форм, невероятных размеров животные стремились вперед, укрывались друг за другом, взмахивали дивными крыльями. «Или все это лишь привиделось мне» – думал Дзан Ку. Только облака, только море и все. Бездушные камни, поросшие сорной травой. Когда – то давно, защищая их, крепкие сильные воины умирали, пронзенные стрелами или разрубленные мечами. Теперь воинов нет, а камни остались. Солдаты погибли, а крепость живет. Или медленно умирает? Нет. Пока здесь есть мы. Пока жив учитель.

Узорная двустворчатая дверь салона за которой находились ведьмы и прорицатели выглядела достаточно внушительно и вместе с тем чрезвычайно безвкусно. К тому же на дереве присутствовали царапины, как будто по ней слишком часто колотили ногами и метали ножи. Грязновато – белый трехэтажный дом словно пристраивали сюда потом, отдельно. Окна защищали решетки и клетчатые нестиранные шторы. Люди приходили сюда достаточно часто, но похоже далеко не всегда оставались довольны услышанным. Конечно, кого обрадует известие о том, что жена тебе изменяет, а потом выясняется, что это не так, после того как ты уже утопил ее в реке. Или наоборот. Покупаешь на радостях цветы и торт, входишь с улыбкой и обнаруживаешь за занавеской продавца хот – догов, который нелепо разводит руками. Грустные истории случались с людьми, а все оттого что здешние колдуны были дутыми ряженными шарлатанами, уволенными со своих весьма низких должностей за кражи, хищения, либо подлоги, или же стандартную глупость.

– Как мы войдем? – спросил Хинг Во.

– Не знаю… А вот, здесь звонок… – приподнял руку Дзан Ку и тут же одернул ее.

– В чем проблема приятель? Ты кажется не слишком горишь желанием беспокоить этот проклятый улей, а? – догадался Скелет.

– Просто мы должны войти…ну…как…знаешь…как настоящие якудза. – ответил старший ученик и сразу же представил себе Мелкого Попугая Кайдзю. Как бы тот совершил подобное. Вытянул руку с непомерно длинным оружием и выстрелил бы несколько раз, прошивая древесную преграду, потом успокоился бы, вздохнул, оправил пиджак, пригладил бы волосы и вежливо позвонил. Решительный человек. О нем рассказывали такую историю:

Попугай не всегда был бандитом. Раньше его звали Тадзаки Якинори, он прилежно изучал боевые искусства, ухаживал за старенькой мамой и честно работал разносчиком пиццы. Он починил мотоцикл отца, установил позади логотип фирмы и использовал его для поездок по городу. Когда Тадзаки скопил достаточно денег, то задумал жениться, но вот беда на девушке из богатой семьи. Так вышло что она тренировалась у того же мастера что и разносчик пиццы и подавала большие надежды. Ее отец был против, но пара была слишком молода и безрассудна, да и кто в наше время испрашивает родительского благословения?

Они выпорхнули из церкви держась за руки и счастливо поднимая к небу глаза. Глядели несколько минут друг на друга, затем направились к старенькому, но надежному мотоциклу Якинори. Возле шоссе, на тротуаре стояли три девушки и смеясь болтали о чем – то. Короткие стрижки, яркие платья и невинные мигающие глаза. Это были подружки невесты, пришли поздравить. Девушка вприпрыжку подскочила к ним, а разносчик пиццы остался стоять неподалеку. Белое платье слегка трепал легкий ветер и Тадзаки невольно замер, глядя на ее красоту. В этот миг у обочины остановился черный, слегка битый фургон, отъехала в сторону дверь и трое людей в масках и темных костюмах весьма стремительно швырнув молодую жену внутрь грузовичка, стартовали взвизгнув колесами. Опешивший Тадзаки кинулся к мотоциклу, а подружек как ветром сдуло.

Он летел по шоссе, настигая рвущийся отчаянно вперед фургон. Дорогу разъяренному разносчику пиццы перекрыл старенький кадиллак серого цвета с четырьмя вооруженными боевиками внутри. Они открыли огонь из автоматов, Тадзаки быстро ушел вправо, вильнул и с усилием выровнял мотоцикл. На дорогу перед кадиллаком вылетела старушка с тележкой из супермаркета, наполненной капустой. Почему она оказалась здесь именно сейчас, именно с этой телегой и именно с этой дурацкой капустой? Это закон жизни. Как повар с тесаком всегда возникающий в конце хорошей драки.