Как долго он не вспоминал об этом. Почему же сегодня он вновь тащится по бесконечным болотам, над которыми кружат комары, впереди маячит спина Анхеля, сзади... Кто же тогда шел за ним? Руи Малве? Дориан Ло? Память с годами отсекает лишнее. А Проклятый опять идет за предавшим его. До смерти и далее.

Как же он был благодарен разбудившей его Геро! Мало того, что он умудрился уснуть на солнце, он еще и кричал. Но если вспоминать, так лучше Анхеля, чем Циа, и лучше молодого, влюбленного в жизнь и свободу, чем старого, с погасшим сердцем. Жаль, что они не погибли в бою, стоя спина к спине, свято веря в то, что правы и что за ними придут более сильные и удачливые, придут и сделают то, что не уда лось им...

2886 год от В.Я.

14-й день месяца Иноходца.

Арция, Малве.

Сквозь зеленые ветви серебрился Мельничный пруд. Серебряные метелки весельника сгибались к самой воде, и на них то и дело присаживались глазастые стрекозы. Ветер доносил запах черемухи. Время шло к полудню, и на открытом месте солнце пекло по-летнему, но здесь, в тени старых ив, зной отступал. Дариоло собрала и заколола смоляные локоны на затылке, чтобы было не так жарко, и с интересом рассмотрела себя в водном зеркале: лицо сразу же стало непривычным, и девушка улыбнулась своему отражению. Интересно, что сказал бы Александр, если бы увидел ее такой. К сожалению, он был далеко: встречал войска из Тагэре и Фло.

Рито ускакал вместе с Александром, и она этому только рада. Брат не боится никого и ничего, перед ним отступают даже демоны, и он настоящий друг. Хорошо, что рядом с "волчьей" сигной Эстре будет "пылающее сердце" Кэрна. Они с Рито похожи, пусть Сандер смотрит на брата и вспоминает сестру, а она будет ждать своего герцога столько, сколько нужно, хоть всю жизнь.

За себя Даро не опасалась, она была под защитой матери Сезара и Его Высокопреосвященства, да и ее обидчики отплывали вместе с королем. И все равно ей предстоит жить без Александра и Рафаэля. Они так и не простились, было некогда. В ночь они проснулась от стука в дверь, какой-то сержант в очередной раз потребовал Рито к королю. Даро попробовала уснуть, но у нее не получилось. Она просидела до утра в постели, глядя на светлеющее окно. Брат так и не вернулся, прислал записку. Потом за ней приехала Миранда и увезла в Мальвани. Поместье, в котором жила жена маршала Анри, находилось в трех диа от Мунта, хотя исконные земли Мальвани лежали много дальше, на севере. Но иногда три дня то же, что и тридцать. У Александра, когда он вернется, вряд ли будет возможность вырваться хотя бы на ору...

Дариоло вздохнула и попробовала разобраться во взятом вышивании. Она очень хорошо шила шелками, и было бы неправильным не подарить сигноре Миранде и ее дочерям по вышитому цветами мирийскому шелковому шарфу, к тому же это поможет скоротать время до возвращения Сандера... Даро оборвала себя - даже мысленно она должна думать и говорить о возвращении брата. Никто не должен узнать, что она возлюбленная младшего Тагэре. У Миранды серебристо-русые волосы, ей подойдет бледно-голубой шарф, расшитый дельфиниумами. Следующие несколько ор Даро старательно орудовала иголкой, не отрывая глаз от атэвского шелка. Плодами ее трудов явилась нежная цветочная гроздь, одна из многих, которым еще предстоит расцвести.

– Тебя можно украсть, ты и не заметишь, - она вздрогнула когда подкравшийся сзади Александр поцеловал ее в шею, - всегда так закалывай волосы, ты не представляешь, как тебе идет...

Даро, пискнув от неожиданности и восторга, попробовала повернуться, чтобы ответить на поцелуй поцелуем, но сильные руки держали крепко.

– Я... я не ждала вас... тебя... Я думала, что вы... ты...

– Что я на год уеду в Оргонду, не повидав тебя? Право, Даро, если ты так обо мне думаешь, зачем я тебе нужен?
– герцог наконец выпустил ее плечи и пристроился на траве рядом.
– Это твоя работа?

– Да, я только начала, надо же что-то делать... А сигноре Мальвани это наверняка понравится...

– Не сомневаюсь, - подтвердил Александр, поднося к губам руку швеи. У нас очень мало времени, Даро. Мы удрали на одну ночь. Завтра утром мы уходим...

– Я знаю, - Даро повернулась к нему и именно теперь, когда все было хорошо и она получила от жизни подарок, на который и не рассчитывала, глупейшим образом разревелась, проклиная себя как за слабость, так и за то, что Александру опять придется любоваться на покрасневшие глаза и распухший нос.

Герцог тихо обнял ее, уткнувшись лицом в узел волос на затылке. Он ничего не говорил, не утешал, просто был рядом. Они сидели так тихо, что на иве сначала тихонько тенькнула, а потом запела какая-то птица.

– Кампанка, - прошептал Александр, - единственная птаха, которая поет и весной, и летом, и осенью.

Кампанка вовсю заливалась в ветвях ивы, а потом совсем рядом с Даро засвистела и защелкала еще одна птица, девушка от удивления даже плакать перестала и, повернув мокрое от слез лицо, столкнулась с улыбающимися серыми глазами. Герцог умело подражал птице, а та, приняв песенный вызов, заливалась пуще прежнего. Даро тихонько засмеялась и обвила руками шею своего герцога.

– Сандер.

– Да, дорогая...

– Если ты не вернешься, я умру...

– Раз так, я вернусь даже из ада, но ты не бойся, ничего там с нами не случится. Все хорошо, я смог привезти на триста рыцарей больше, чем мы думали. У нас будет лучшая армия, которую мы когда-либо собирали. Жозефа мы побьем... Да ну его, не до него сейчас... Ты не очень торопишься?

– Я? Куда я могу торопиться, если ты тут...
– Сердце Даро бешено заколотилась, как всегда, когда в голосе Александра начинали проскальзывать такие нотки. Она взяла его за руку и быстро поднесла к губам, а потом спохватилась: - Ты один приехал?