– Вы?

– Неужели ты могла подумать, что я позволю тебе бегать одной по улицам?
– Эстре тихонько сжал ее руку.

– Тогда... тогда, может, поднимемся ко мне? Рито нет, слуги спят в другом крыле.

– Как скажешь...

Даро, от спешки не сразу попав в замочную скважину, отперла дверь.

Затем снова заперла, тщательно восстановив разрушенную баррикаду, и они поднялись в ее комнату. Уже на лестнице Даро стало стыдно брошенного на кресло платья и скромных занавесок, она пролепетала какое-то извинение, Александр ответил приглушенным смешком, и в сердце мирийки воцарилось счастье. Она зажгла свечи, передвинула глиняную вазу с пышными астрами. Вспомнила, что нужно принести хотя бы вина и фруктов, и бросилась на кухню. Когда она вернулась, герцог сидел в неглубоком кресле, и лицо его было бледным и напряженным.

Даро поставила принесенное на стол и застыла рядом, умоляюще глядя на своего гостя:

– Что-то не так? Я... Простите меня...

– За что?

– У вас такое лицо...

– Просто мне очень страшно.

– Страшно? Почему?

– Я никогда не был счастлив и поэтому боюсь... Боюсь, что когда все кончится, мне будет не подняться...

– Но почему все кончится? Вы... Вы меня вправду любите?

– Конечно...

– А я вас... И... Если вы меня разлюбите, я умру.

– Я тебя не разлюблю, Даро. В себе я уверен.

– А я в себе, - она действительно не понимала, в чем дело.
– Вы меня не поцелуете снова?

– Ты хочешь?

– Очень!

Александр поднялся, но потом, словно налетев на невидимую преграду, опустился в кресло.

– Даро, дорогая, сядь. Нам нужно поговорить...

Но девушка не послушалась. Она снова, как в Старом Дворце, опустилась на ковер у ног герцога и подняла к нему лицо: - Да? О чем?

– Ты понимаешь... Я... Я не могу любить тебя. Я обещал защитить тебя и брата от мести циалианок, а вместо этого... Рафаэль - мой друг...

– Ну и что, разве это мешает? Он будет рад, когда узнает. А потом, - с чисто женской логикой заключила Дариоло, - ему можно и не говорить. Это наша сказка. Как окно в Старом Дворце.

– Даро, но я... Я не могу жениться на тебе сейчас... Филипп... Король и так наделал уйму глупостей, которые некому расхлебывать. Я поклялся ему, что нас ничто не связывает, если он узнает, что я лгал... Он перестанет мне верить, и Вилльо заставят его сделать непоправимое. Я могу отдать тебе душу, но жизнь моя принадлежит Арции и королю. Верность обязывает...

– Я понимаю, - вздохнула Даро, которая на самом деле не понимала ничего, или, вернее, поняла одно: Александр не должен ссориться из-за нее с братом и поэтому не может на ней жениться, но об этом она и не думала. Ее мысли были заняты другим.

– А зачем нам свадьба, зачем, чтобы кто-то знал? Ведь можно и так...

– Ты понимаешь, что говоришь?!

– Понимаю. Я читала про Франсуа и Элоизу. И про Ришара и Санчию. Это лучше, чем так, как все эти лгуны...
– Водоворот непонятных, но сильных, необоримых грез и желаний захватил мирийку, и она выпалила с неожиданной для нее самой отчаянностью: - Я хочу быть твоей. Сегодня. Сейчас. Я не отпущу тебя...

Александр какое-то время вглядывался в молящие глаза девушки, потом вскочил и легко поднял ее на руки.

– Так и будет! И пусть святой Эрасти меня покарает, если я когда-нибудь предам нашу любовь.

Нэо Рамиэрль.

Они все-таки нашли дворец Светозарных. Вокруг все было сожжено чудовищным пламенем, но колоссальный зал с троном в виде застывшего языка пламени уцелел или же был намеренно не тронут. Норгэрель и Роман стояли среди теряющихся в вышине колонн, сохранивших свою белизну. Не пострадали, насколько можно было судить при скудном освещении, и фрески, и прихотливые орнаменты, вьющиеся вокруг дверных проемов. Это был тот самый зал, что множество лет и жизней назад Нэо Рамиэрль из дома Розы увидел в Кабаньих топях в ночь, когда адмирал Рене Аррой повел за собой пляску Хранителей... Да, именно здесь Двое бросили вызов Пятерым. Тогда Светозарное было залито ослепительным светом, и сам воздух, казалось, звенел от предчувствия чудовищной схватки, а теперь вместо богов и богинь у Престола Сил стояли двое смертельно уставших эльфов, которым нужно было лишь одно: отыскать дорогу в тот мир, откуда бежали боги. Бежали, бросив его на произвол судьбы и разрушив собственный дом.

– Так всегда бывает. Все трусы поступают одинаково. Впрочем, похожи и те, кто стоит до конца.

Роман вздрогнул от неожиданности. Они были здесь одни или все-таки нет? А может, с ними заговорил брошенный дворец?

Эльф поднял голову и увидел звездное небо. Крыши над тронным залом не было, белые колонны где-то в бесконечной вышине образовывали светящееся кольцо, обнимающее кусок чистого неба. Он никогда не видел этих созвездий, но они появились, разогнав чудовищную тьму...

– Звезды не разгоняют тьму, они просто возвращают свет, - сказал все тот же голос.
– Если б здесь была Тьма, ты бы, возможно, погиб, но не испугался и не чувствовал себя рыбой, вытащенной из воды.

– Но что это, если не Тьма?

– Это отсутствие Света. Не более того. Когда откуда-то забирают то, что должно там находиться, остается пустота, которую нужно заполнить хоть чем-то... Подойдите сюда. Вот к этой стене. Видите?

Роман и Норгэрель пошли на голос. Они не понимали, видят ли они своего странного собеседника или нет, и это отчего-то было неважно. Важно было найти то, что он хотел им показать, В одном месте стена была расколота, и у пролома вырос жалкий осклизлый грибок, по шляпке которого ползла маленькая улитка, старательно вытягивая блестящую полупрозрачную шейку.