Альтман хлопнул в ладоши.

— Ну конечно, Рой Кингман! Именно вы сделали нас в финале ACC.

— Ну мне здорово помогли товарищи по команде.

— Дайте-ка вспомню… Тридцать два очка, четырнадцать передач, семь подборов и три перехвата. И в оставшиеся шестьдесят секунд вы довели мяч до корзины, бросили из-под кольца, спровоцировали фол, спокойно реализовали штрафной бросок, и мы проиграли с разницей в одно очко.

— У вас потрясающая память, Эйб.

Альтман обернулся к Мейс:

— Так вы согласны?

— Да.

— Отлично. — Он достал из кармана ключ и бросил его Мейс. — Ключ от гостевого дома. На нем код от ворот. У вас есть мобильный телефон?

— Э… нет.

Эйбрахам открыл ящик стола, вытащил оттуда телефон и протянул Мейс.

— Теперь есть. Хотите взглянуть, где вы будете жить?

Они доехали на мототележке. Гостевой дом стоял рядом с небольшим прудом, питаемым родниками. Дом напоминал миниатюрную версию особняка, а уровень комфорта и качество обстановки превосходили все когда-либо испытанное Мейс.

Рой разглядывал большие открытые пространства.

— Насколько велико это место?

— По-моему, примерно шесть тысяч квадратных футов. Билл с семьей жили здесь, пока строился их новый дом.

— Моя квартира — двенадцать сотен квадратных футов, — заметил Рой.

— Моя камера была восемь на восемь, — сказала Мейс.

Пока они ехали обратно к особняку, Альтман сказал:

— Довольно забавно, знаете ли.

— Что именно? — поинтересовался Рой с заднего сиденья четырехместной тележки.

— Я рос с Уорреном Баффеттом в Омахе — и никогда не думал, что он будет столько стоить.

— Обо мне говорили то же самое, — иронично бросила Мейс.

— Ты совершаешь ошибку.

Бет сменила форму на спортивный костюм. Последний час она провела в подвальном спортзале дома, работая с гантелями и орбитреком. Близилась полночь, но обе сестры сидели в гостиной, и ни одна из них не казалась сонной. Слепыш свернулся у ног Мейс.

— Я думала, ты хотела, чтобы я взялась за эту работу.

— Я говорю о Рое Кингмане. Тебе не следовало болтаться с ним.

— Почему?

— Мы еще не очистили его от подозрений в убийстве Толливер, вот почему. А ты на пробации. Это означает, что ты должна избегать любых контактов с сомнительными людьми.

— Но именно по этой причине я с ним и болтаюсь. Я слежу за ним.

— Может оказаться, что ты проводишь время с убийцей.

— Не в первый раз.

— Тогда ты была под прикрытием.

— Я и сейчас в некотором роде под прикрытием.

— Ты больше не коп.

— Однажды коп — всегда коп.

— Это так не работает. И мне казалось, мы уже обсудили этот вопрос.

— Возможно.

— Мейс, я веду это дело. Ты начнешь копошиться в нем — и все может разлететься на куски. Пострадаем мы обе. Тебе нужно сосредоточиться на собственной жизни.

Мейс откинулась назад и примирительно сказала:

— Ладно, ладно. Я тебя услышала.

— Хорошо, ловлю на слове. Ну так когда ты начинаешь работать с Альтманом?

— Через два дня. И он хочет, чтобы я переехала в гостевой дом в его поместье.

— Я думала, ты поживешь со мной, — удивленно сказала Бет.

— Я могу и то и другое. Ночь здесь, ночь там, когда этого потребует работа.

— Ладно, — разочарованно протянула Бет.

— Я тебя не бросаю.

— Я знаю. Но тебя не было два года… Мне нужна большая доза Мейс Перри.

Мейс сжала руку сестры.

— Ты ее получишь. Нам многое нужно наверстать.

— Так, пока мы совсем не разнюнились… Звонила мама. Она хочет тебя видеть.

Мейс ударила кулаком в лежащую рядом подушку.

— Это единственное, от чего я могу расплакаться. Когда?

— Как насчет завтра?

— Ты поедешь со мной?

— У меня слишком плотный график, извини.

— Она все еще живет на той плантации с толпой рабов?

— Когда я проверяла в последний раз, она платила им прожиточный минимум.

— А муженек?

— Крепко прижат к ногтю и не путается под ногами.

— Слушай, а что, если вместо этого визита я напишу на спине «УБН» и пробегу голой через Тринидад? [190]