Медэксперт снял очки.

— Если у вас есть надежные свидетели для обоих концов двухчасового промежутка, в течение которого ее убили, я не смогу дать лучшей привязки, даже со всей этой модной аппаратурой и тестами.

— Пока трудно сказать, насколько надежны мои свидетели… Что-то еще?

— Когда я сказал про обследование ее одежды, я забыл упомянуть, что одного предмета не хватало.

— Ее трусиков.

— Разумеется, я исхожу из допущения, что эта дама обычно носила нижнее белье.

— Сорок семь лет, партнер в юридической фирме, жила в доме за миллион долларов в Александрии, у воды, и была одета в костюм от «Шанель», когда ее затоптали. Я думаю, мы вполне можем допустить, что она относится к тем женщинам, которые носят нижнее белье. Что показало обследование?

— Ссадины вокруг половых органов однозначно свидетельствуют об изнасиловании.

— Док, пожалуйста, скажите мне то, что я хочу услышать.

— Этот парень оставил внутри кое-какие свои частички.

Касселл подвел ее к микроскопу. Она посмотрела в окуляр на пластинку и внезапно улыбнулась.

— Заветное желание судмедэкспертизы.

— Сперма, — добавил Касселл с оттенком триумфа. — В вагине и вплоть до шейки матки.

— Вы сказали, парень оставил частички?

— Два лобковых волоса с корнем, которые не принадлежат покойной.

— Будем надеяться, что база данных даст совпадение… Есть еще что-нибудь для меня?

Касселл помешкал.

— Не по этому делу, нет. Я слышал, что Мейс вышла. Пожалуйста, передайте ей привет от меня.

— Передам.

— Как она?

— Вы знаете Мейс. Встряхнулась и побежала дальше.

— Скажите ей, что небеса точно есть и Моне никогда туда не попасть.

Бет улыбнулась.

— Скажу.

Ворота. Большие ворота. И стена. Длинная высокая стена.

Ворота открылись, когда Рой нажал на кнопку селектора и сообщил об их приезде. Они приехали на «Ауди» Роя, поскольку тот не захотел рисковать травмой головы, разъезжая на байке Мейс без шлема.

— Тогда вам стоит обзавестись шлемом, если хотите ездить со мной, — сказала она ему.

— Я подумаю, — отозвался Рой.

— Насчет шлема?

— Нет, насчет моего желания еще раз поехать с вами.

Они въехали на извилистую мощеную дорожку. Дом стоял на вершине того, что обитатели округа Колумбия назвали бы гребнем, хотя люди, живущие в настоящих горах, сошлись бы на холмике.

Мейс глядела в окно.

— Даже не подозревала, что на севере Вирджинии у кого-нибудь есть столько земли.

— Выглядит как целое поместье, — заметил Рой, указывая на большое строение высотой футов в тридцать. — Интересно, там что?

Дорога свернула, и перед ними появился особняк.

— Ни фига себе! — сказали они хором.

— Эта штука похожа на какое-нибудь здание в Джорджтаунском кампусе, — заметил Рой.

— Ага, только она больше, — добавила Мейс.

Они остановились рядом с огромным «Бентли». Здесь же стояла двухдверная «Хонда», пыльная и помятая, производящая впечатление лодчонки рядом с яхтой. Рой и Мейс вылезли и подошли к массивным деревянным дверям, которые не посрамили бы и Букингемский дворец. Рой еще не успел позвонить, как одна створка открылась.

— Входите, прошу вас, — произнес мужчина.

Эйбрахам Альтман был среднего роста, на пару дюймов выше Мейс, с седыми волосами до плеч и гладко выбритым лицом. На нем были застиранные джинсы и рубашка с длинным рукавом навыпуск. Широкий ворот рубашки открывал несколько завитков седых волос на груди. На ногах — открытые сандалии. Взгляд голубых глаз Альтмана казался живым и выразительным. Ему было за семьдесят, однако его энергии хватило бы на мужчину много моложе.

Альтман горячо потряс руку Мейс, а потом, отбросив формальности, обнял ее, в радостном возбуждении даже приподняв на цыпочки. Потом он разразился потоком слов:

— Мейс, как чудесно снова с вами встретиться… Ваша сестра рассказала мне, что случилось. Конечно, я читал об этом в газетах. К сожалению, я был в Азии во время всех этих неприятностей, иначе я непременно выступил бы в качестве свидетеля вашей репутации. Какая ужасная несправедливость. Слава богу, вы вернулись невредимой.

Он резко повернулся и протянул руку Рою:

— Я Эйбрахам Альтман. Пожалуйста, зовите меня Эйбом.

— Рой Кингман. Я знаком с вашим сыном Биллом.

— Чудесно. Это его «Бентли» там стоит.