«Это все, о чем я прошу, — сказала ему тогда Мейс. — Шанс».

Он пожал ей руку и пожелал удачи.

«Все, чего я хочу, — получить шанс снова стать настоящим копом».

Были полицейские, которые считали, что у Мейс привилегированное положение, поскольку она сестра Бет Перри. Однако на самом деле все было наоборот. Бет отошла в сторону, чтобы ее не обвинили в фаворитизме, и вынудила Мейс трудиться вдвое усерднее любого другого на ее месте. Мейс заслужила каждое повышение, каждую благодарность и каждый шрам, скрытые и явные. Она закончила столичную полицейскую академию с несколькими замечаниями, но в целом — с превосходными результатами. Даже те инструкторы, которые ставили ей плохие отметки, про себя считали ее, без преувеличения, лучшим курсантом, которого академия выпускала для столичной полиции со времен… ну со времен выпуска ее старшей сестры, лучшей из своего курса.

В рекордные сроки Мейс из новичка-патрульного стала сержантом, а потом перешла в ОУР, Отдел уголовных расследований, где была назначена в Отделение по расследованию убийств и сексуальных преступлений. Она набила руку на пачках убийств, сексуальных принуждений и таких «холодных» дел, что документы в досье уже посинели не хуже трупов. Она разрабатывала собственные процедуры расследований, и хотя временами получала за это разносы, большинство ее процедур уже вошли в учебные программы курсов полицейской академии по методам расследований преступлений.

За время своей работы Мейс обзавелась друзьями, поскольку была верной и никогда не переводила на других стрелки, даже если они того заслуживали. И врагами, которые останутся до того дня, когда либо она, либо они сдохнут. Но у Мейс были и такие враги, которых можно убедить, что они перед ней в долгу. Вот почему она приехала сюда.

Перри припарковала «Дукати» перед магазином с вычурным красным навесом, над которым красовалось название: «Гражданин Солдат».

«Как мило».

Она распахнула дверь и вошла внутрь.

Вдоль стен тянулись полки, забитые всеми мыслимыми средствами самообороны. В зарешеченных шкафах стояли дробовики, винтовки и прочее оружие, чьи спусковые крючки только и ждали какого-нибудь зудящего пальца. В запертых витринах лежали автоматические и полуавтоматические пистолеты и даже старомодные револьверы.

— Привет, Биндер, — крикнула Мейс мужчине, стоящему в глубине магазина, у кассы. — По-прежнему торгуешь кустарными переделками из AR-пятнадцать без разрешения АТО [194] , да еще и налоги с них не платишь?

Биндер одевался в камуфляжные штаны и черную обтягивающую майку, позволяющую любоваться его раскачанными мышцами груди, бицепсами и дельтами. На ногах были армейские ботинки. Сильно потрепанные, они выглядели вполне настоящими. Мейс знала, что это впечатление не обманывает. Биндер провел немало лет в униформе от Дяди Сэма; правда, потом посидел на гауптвахте и был уволен по приговору суда. Маленькая подработка на стороне, партия неудачного метамфетамина, которая едва не отправила на тот свет двоих пехотинцев, только что пришедших из учебки. Биндер заплетал волосы в огромную копну афрокосичек, и его прическа напоминала ей молодого Майкла Джексона. Все вместе создавало своеобразное впечатление, поскольку мужчина был белокожим, с веснушчатым лицом и ярко-рыжими волосами, тронутыми сединой у корней.

— Впускайте клоунов, — пропела себе под нос Мейс [195] .

Биндер резко обернулся. В одном здоровенном кулаке он сжимал портативный металлоискатель, в другом — армейский складной нож.

— Ничего себе, как ты рад меня видеть, — заметила Мейс.

— Когда, блин, тебя выпустили? — скорее выплюнул, чем произнес Биндер.

— Меня не выпускали. Я сбежала. Хочешь сдать меня и получить награду?

Торговец положил нож на полку в груду других лезвий с прикрепленными ценниками.

— Я занят! — прорычал он. — Знаю, ты больше не коп, так что время запугивать меня прошло.

Мейс невозмутимо порылась в куче ножей на полке и вытащила клинок с двойной деревянной рукояткой. Дернув кистью, выщелкнула шестидюймовое лезвие.

— Эгей, да это же ручная работа, филиппинский балисонг с ударопрочным подшипником… Классная штука. Но вот печалька: их импорт в Штаты запрещен с восьмидесятых.

Биндера не слишком встревожило это сообщение.

— Что, правда?

— И балисонг технически можно считать гравитационным, выкидным или «бабочкой». А все они нелегальны на территории округов Колумбия и Мэриленд, и в Вирджинии продавать их нельзя.

— Кто-то забыл прислать мне меморандум. Скажу своему юристу.

— Ладно, займись. А я пока позвоню начальнику Пятого управления, пусть пришлет кого-нибудь пробежаться по твоему ассортименту. Если ты не против закосить под тетку, могу порекомендовать симпатичное заведение в Западной Вирджинии на ближайшую пару лет… — Она обозрела его лохматую рыжину. — И главное, есть отличная новость — там тебе даже не придется стричься.

Биндер подался к ней.

— Женщина, какого хрена тебе нужно?