— Ты симпатично нарядилась, — заметила Мейс.

Бет улыбнулась и оглядела одежду сестры: черные брюки, серый джемпер с низким треугольным вырезом и босоножки на высоком каблуке.

— Прошлась сегодня по магазинам?

— Ага. Ты же сама говорила, что я похудела.

— А каблуки не мешают переключать передачи?

— Неа. Я просто пропускаю четные.

Подошел официант, и Бет заказала два бокала вина. Когда тот отошел, она сказала:

— Раз ты платишь, да еще и за рулем, давай не будем налегать на вино. К тому же здесь довольно дорого.

— Звучит неплохо. Я так понимаю, ты сегодня не при оружии.

— Нет, раз я пью спиртное; политика управления не изменилась.

— А ты еще носишь сороковой калибр — или двадцать шестой «Глок»?

— Двадцать шестой, тот же, что и на службе.

— Приятно, наверное.

— Мейс, нет ничего приятного в том, чтобы носить оружие. Это необходимость, вызванная нашей работой.

— Твоей работой.

— Ну сегодня вечером мы обе без оружия.

Когда принесли вино, сестры чокнулись, и Бет сказала:

— За то, чтобы сестры Перри не разлучались еще много и много лет.

К Мейс вернулось хорошее настроение.

— Вот за это я выпью с удовольствием.

Бет посмотрела на нее поверх бокала.

— Значит, твой дружок Кингман нашел ключ в книге, которую ему послала Толливер…

Мейс прожевала кусочек хлеба с оливками и попыталась изобразить удивление:

— Серьезно? Ключ к чему?

— Мы не знаем.

— Отпечатки?

— Да.

— Толливер?

— И снова да… а откуда ты знаешь?

— Если она его отправила, ей пришлось за него браться.

— А зачем ты сегодня заезжала к этому слизняку Биндеру?

Мейс отпила полбокала вина, потом поставила его на стол.

— Бет, ты отправила за мной слежку?

— Я бы не стала называть это слежкой.

— И какой хренью ты бы это назвала?

— Я держала тебя под присмотром.

— Присмотром? Неужели мир за эти два года так изменился, что за мной нужно присматривать?

— Бет!

Сестры обернулись и увидели стоящего рядом мэра, за которым выстроилась его свита. Мэр был молод, неплохо выглядел и, по большому счету, хорошо работал на благо города. Однако он был хитрым политиканом, и личность, о которой он беспокоился больше всего, каждое утро смотрела на него из зеркала.

— Привет, мэр. Помните мою сестру?

Они пожали друг другу руки. Мэр наклонился и негромко сказал:

— Рад вас видеть. Дайте знать, если могу чем-то помочь. Именно так. Берегите себя. И держитесь подальше от неприятностей.

Все эти фразы произносились без пауз и настолько плавно, что Мейс засомневалась, перевел ли мужчина хоть раз дыхание и слышит ли он, что именно говорит.

Мэр выпрямился.

— Выбрались на девичник, верно?

— Вроде того, — ответила Бет.

— Превосходно. Как наши дела с Толливер?

— Вам звонили?

— Мне всегда звонят, но я знаю, на какие звонки нужно обращать внимание.

— И такие были?

— Просто держите меня в курсе.

— У нас есть прогресс. Как только я буду знать больше, тут же сообщу вам.

— Очень хорошо.

— А что с тем, другим делом?

— О, верно… Простите. Не мой уровень.

Мэр повернулся и ушел так же быстро, как появился. Его помощники последовали за своим вождем, продолжая разговаривать по телефонам, — несомненно, с очень важными людьми.

— Этот парень будет сидеть в своем кресле всю жизнь, — заметила Мейс.

— Определенно намного дольше меня, — согласилась Бет.

— Итак, вернемся к присмотру.

Бет игриво собрала глаза в кучку.

— Я думала, это празднование…

— Отлично, но мне нужен еще бокал вина. Чтобы отпраздновать присмотр.

— Нет, одного достаточно. А еще тебе придется хорошенько поесть, вдоволь подышать свежим воздухом и только потом садиться на мотоцикл.

— И все это время я думала, что мамочка живет за Мидлбергом…

— Мейс, пожалуйста.

— Я больше не буду тебя смущать.

— Я не о том. Вождение в нетрезвом состоянии отправит тебя обратно.

— Тогда давай сделаем заказ, а то я напьюсь, и тебе придется проводить тест на трезвость прямо за столом.

Еда была превосходной, обслуживание — заботливым, а люди, подходившие поздороваться с Шефом — всего с десяток, не больше, — были вполне вежливы, если только не жаловались или подхалимствовали.

— Ты популярна, — заметила Мейс. — Могу представить, что здесь творилось бы, если б ты была в форме.