— Шеф Делласандро, — сказал полицейский, — чтобы создать вам как можно меньше неудобств, я приеду завтра со своими людьми, и мы тщательно обыщем кабинет, чтобы больше сюда не возвращаться.

— Мы будем вам чрезвычайно признательны, — ответил Делласандро.

— Однако я хочу, чтобы вы заперли эту дверь до моего возвращения, — продолжал Чандлер. — Никто не должен заходить в кабинет — ни вы, ни мистер Перкинс, ни… — Он демонстративно посмотрел на Маккенну, — вообще никто.

Фэбээровец наградил его сердитым взглядом; Делласандро кивнул. Фиске огляделся по сторонам и успел заметить, что Райт смотрит на Чандлера; затем он быстро закрыл и запер за собой дверь. «А он не дурак», — подумал Джон.

Когда Фиске и Чандлер направились к выходу из здания, их остановил голос Сары.

— Не возражаете, если я провожу вас? — спросила она.

— Я — нет, — ответил Чандлер. — Джон?

Тот не слишком дружелюбно пожал плечами.

— И почему у меня такое ощущение, будто нас только что посетил небожитель? — улыбнувшись, проговорил детектив.

— Наш шеф часто производит на людей такое впечатление, — тоже улыбнувшись, ответила Сара.

— Значит, вы работаете с судьей Найт? — спросил Фиске.

— Недавно начался мой второй год.

Они повернули за угол и чуть не столкнулись с Элизабет и Джорданом Найт.

— Ой, судья Найт, а мы только что говорили о вас, — сказала Сара и поспешила представить всех друг другу.

— Сенатор, — сказал Чандлер, — мы чрезвычайно высоко ценим то, что вы делаете для нашего района. Не имея дополнительного финансирования, вы сумели добиться для нас определенных благ. Теперь я буду расследовать убийства, сидя на велосипеде.

— Нам еще многое предстоит сделать. Проблемы копятся давно, и нам потребуется много времени, чтобы с ними справиться, — заявил Найт важным голосом политика, потом взглянул на Фиске, и его тон смягчился. — Мне очень жаль вашего брата, Джон. Я лично не был с ним знаком, поскольку редко бываю в суде. Если я слишком часто встречаюсь с женой за ланчем, средства массовой информации начинают думать, будто я пытаюсь повлиять на ее решения. Полагаю, они забывают, что мы живем в одном доме и спим в одной постели. Но, прошу вас, примите мои самые искренние соболезнования, вы и ваша семья.

Джон поблагодарил его и добавил:

— Не знаю, много ли это стоит, но я голосовал за вас.

— Для нас важен каждый голос. — Сенатор посмотрел на жену и нежно улыбнулся. — Впрочем, здесь тоже, так ведь, госпожа судья? Как говорил Бреннан? Хватит пяти голосов, чтобы добиться чего угодно… Боже праведный, если б мне пришлось волноваться лишь о пяти голосах, я был бы на тридцать фунтов легче и все мои волосы остались бы черными.

Элизабет Найт не улыбалась; глаза у нее были такими же красными, как у Сары, а лицо — бледнее обычного.

— Сара, я хотела бы встретиться с тобой завтра после дневного заседания, — сказала она и откашлялась. — И еще, пожалуйста, поговори со Стивеном насчет стенограмм по делу Чанс. Мне они нужны самое позднее к завтрашнему дню. Даже если ему придется работать всю ночь. — Ее голос стал немного пронзительным, что явно потрясло Сару.

— Я немедленно скажу ему, судья Найт.

Элизабет схватила Сару за руку.

— Спасибо, — сказала она и с трудом сглотнула. — И, пожалуйста, не забудь, что завтра в семь вечера я жду у себя дома судью Уилкинсона на ужин.

— Это отмечено в моем календаре, — ответила Сара немного неохотно.

Наконец, судья Найт посмотрела на Фиске.

— Ваш брат был очень талантливым адвокатом, мистер Фиске. Я понимаю, что обсуждать рутинные дела в такой ситуации бесчеловечно, однако жизнь суда не останавливается ни на минуту и ни для кого. Я давным-давно выучила этот урок, — добавила она устало. — Еще раз прошу меня простить. — Элизабет взглянула на часы. — Джордан, ты опоздаешь на встречу на Холме [258] , а мне нужно доделать кое-какую работу. — Она посмотрела на Джона. — Прошу нас простить.

— Вы сами сказали, машина не останавливается ни при каких обстоятельствах, — пожав плечами, ответил тот.

Когда Найты ушли, Сара сказала:

— Судья Найт очень жесткая, но справедливая. — Она мельком взглянула на Джона и добавила: — Уверена, она не хотела, чтобы это так прозвучало.

— Не сомневаюсь, — сказал Фиске.

— Скорее всего, ей пришлось работать в три раза больше любого мужчины, чтобы добиться того, чего она добилась, — вмешался Чандлер. — А такое не проходит даром и никогда не забывается.

— У вас очень либеральные взгляды, — заметила Сара.

— Если б вы были знакомы с моей женой, вы бы меня поняли.

Сара улыбнулась.

— Рэмси и Найт из разных слоев общества, хотя нередко работают над делами вместе. Он ведет себя с ней даже слишком мягко — возможно, не любит конфронтаций с женщинами. Он ведь из другого поколения.

— Не думаю, что пол имеет здесь какое-то значение, — резко возразил Фиске.

— Она — блестящий юрист, — перейдя к обороне, сказала Сара.