— Я бы хотела знать ответ на твой вопрос.

— Полагаю, мы попытаемся это проверить?

— Да, обязательно. Но сначала нужно сделать базовую работу.

— Раньше, насколько я помню, тебе нравилось импровизировать.

Она на него посмотрела.

— Я люблю все готовить заранее не меньше, чем кто-либо другой. Но на это не всегда есть время.

— Вероятно, в Аризоне тебе приходится быстро принимать решения.

— Ты все правильно понимаешь. Обычно я там единственный агент ФБР, который проводит расследование.

— И тебе это действительно нравится?

Она бросила на него быстрый взгляд.

— А почему нет?

— А вот мне нравится иметь ресурсы. Делаешь звонок, и уже через несколько минут в твоем распоряжении целая команда. Ну а если нужно сделать тяжелую работу, всегда найдется агент или несколько, чтобы ее выполнить.

— Я не против тяжелой работы, если она ведет к аресту.

— Твоя подруга Блюм вчера вечером не только устроила мне проверку, но и сделала строгое предупреждение.

— В каком смысле?

— Она тебя защищала. Рассказала, как высоко ты поставила планку. Хотела убедиться, что я не стану вести против тебя грязную игру.

— Она хороший напарник.

— И еще она дала мне понять, что шоу на самом деле курирует она, как представитель администрации.

— И я бы не стала с этим спорить.

— Я слышал, что Клинт Доббс руководит штабом в Финиксе. Говорят, он может быть очень жестким.

— Однако он дал мне возможность все исправить, и я его за это уважаю.

— А если ты не сумеешь все исправить?

— Раз я сказала «гоп», значит, перепрыгну.

Они припарковались перед «Коттеджем» и вышли из машины. На противоположной стороне улицы был небольшой свободный участок земли, заросший травой. Группа детей играла там со старым мячом от кикбола [343] .

— Сегодня в школе нет занятий? — спросил Ларедо.

— Похоже на то.

Он направился ко входу в «Коттедж», но заметил, что Пайн остановилась и наблюдает за детьми.

Он вернулся к ней.

— Думаешь о своей сестре или о Дженни? — спросил он.

— Может быть, о них обеих.

Ларедо смотрел, как двое старших детей играют против всех остальных.

— Иногда мне кажется, что было бы лучше оставаться ребенком и вечно играть в кикбол, — заметил он.

— Но ты же понимаешь, что очень скоро нам стало бы скучно.

— Серьезно, этих детей ждет много трудностей, когда они вырастут, и вовсе не из-за того, что они родились в маленьком городке. Мир вокруг меняется слишком быстро.

— Однако в некотором смысле остается неизменным. В нем есть плохие люди, совершающие жестокие поступки.

— Наверное, нам никогда не придется искать работу.

— И все же было бы замечательно, если бы мы когда-нибудь устарели.

Она уже собралась повернуть к «Коттеджу», когда ее внимание вновь привлекла группа детей.

— Эни, мини, майни, мо, — начал самый старший, по очереди показывая пальцем на двух самых маленьких детей. Он закончил счет на одном из них, выбрав его в команду, и тот радостно улыбнулся. Второй с унылым видом отступил назад.

— Дерьмо, — пробормотала Пайн.

— Что?

— Ребенок, на котором закончилась считалка, стал победителем. Его выбрали в команду.

— Ну да.

— Я всегда думала, что тот, на ком заканчивается считалка, проиграл.

— Наверное, могут быть оба варианта; все зависит от того, кто устанавливает правила. В фильмах «Криминальное чтиво» и «Прирожденные убийцы» используют считалку, чтобы выбрать того, кто должен умереть. И тот, на кого выпадает последнее слово, отправляется в расход. Я бы назвал его проигравшим.

Пайн ничего не ответила.

— Но почему это имеет для тебя такое значение? — спросил Ларедо, не дождавшись от нее реакции.

Она рассказала о том, как мужчина, оказавшийся много лет назад в ее спальне, произносил эту считалку, когда выбрал Мерси.

— Он закончил счет на Мерси. Я это помню отчетливо. Но я всегда думала, что проигравшей была она. Ведь ее забрали. А я осталась. Я стала победительницей.

— И что произошло с тобой?

— Мужчина, забравшийся к нам в дом, проломил мне череп. Доктора сказали, что лишь чудо помогло мне пережить ту ночь. Я не умерла. Вот почему я решила, что худшая участь выпала Мерси. Что он ее забрал, чтобы убить.