— Нет, — покачала головой судмедэксперт. — Это, конечно, называется «перелом повешенного», и он может привести к смерти от удушения, но мальчика не повесили. Техническое название для такого — перелом ножек дуги второго шейного позвонка. На самом деле это просто критический перегиб позвоночного столба от воздействия на подбородок снизу. В результате спинной мозг передавливается первым и вторым шейными позвонками — и смерть тут была мгновенной или настолько близкой к мгновенной, насколько это возможно.

— Но как добиться такого результата? — спросила Пайн.

— Подобного рода повреждения бывают в автомобильных катастрофах, при затяжных прыжках с парашютом и даже в контактных видах спорта. Ты на что-то налетаешь или ударяешься подбородком — подбородок приподнят вверх, голова откинута назад, к верхней части спины. Если предмет достаточно твердый, а удар сильный, это может сломать позвоночник.

— И что произошло в нашем случае?

— У меня нет полной уверенности, но это не просто догадка, потому что на теле есть синяки. Например, на подбородке, — продолжала объяснять судмедэксперт. — Челюстная кость, самая прочная кость лица, треснула, а это совсем не просто сделать.

— Подождите минутку, — вмешался Ларедо. — Он мог умереть во время автомобильной катастрофы?

Женщина покачала головой.

— Я так не думаю, — ответила она. — Тогда остались бы другие следы. Ну а если учесть современные средства безопасности, сначала надо было бы расстегнуть ремень. И если бы это произошло в данном случае, мы бы увидели целую серию других повреждений. Одно могу вам сказать: тот, кто убил мальчика, знал свое дело. Перелом чистый.

— Может быть, он прошел военную подготовку? — предположил Уоллис. — Гиллеспи служил в армии. Возможно, убийца знал его раньше и затаил обиду.

— Тело так и не удалось идентифицировать? — спросил Ларедо, глядя на Уоллиса.

— Пока у нас ничего нет, — ответил тот. — Мы разослали описание и портрет в средства массовой информации и попросили помощи.

— И на него нет никакой информации из Национального центра пропавших и эксплуатируемых детей, — добавил Ларедо.

— Складывается впечатление, что его просто не существует, — сказала Пайн и снова посмотрела на тело. — Но он здесь. У него была какая-то жизнь. Кто-то ее отнял. И он за это заплатит.

На обратном пути в Андерсонвилль Ларедо посмотрел на сидевшую за рулем Пайн.

— Ты в порядке? — спросил он.

— Да, со мной все прекрасно, Эдди. Я ничего там не почувствовала. А как ты? Давай зайдем куда-нибудь, поедим, выпьем пива, развлечемся.

— Ты знаешь, что я имел в виду совсем другое.

Она ничего не ответила.

— Я тоже хочу снести подонку голову, Этли. И что с того? — со вздохом продолжал он. — Мы не можем. Наша работа состоит в том, чтобы поймать сукина сына, а не казнить его.

— Я не новичок и не нуждаюсь в уроке полицейской этики, большое спасибо. Я лишь спускаю пар. Это преступление?

— Нет. Более того, полезно для здоровья. Так что давай, продолжай в том же духе.

— Мы не можем допустить, чтобы еще один человек умер, Эдди. Другой ребенок.

— Ты думаешь, он выбрал именно этого мальчика из-за того, что смог легко до него добраться? Может, у него не было семьи и никто о нем не заботился.

— Зачем все усложнять, когда в этом нет никакой необходимости? И насколько больным нужно быть, чтобы сделать такое с ребенком?

— Обычно мы имеем дело с больными людьми, Этли. По умолчанию. — Он постучал пальцами по ручке кресла. — Ты думаешь о девочке, спасенной тобой во время «сигнала Эмбер»?

Она не ответила.

— Нельзя, чтобы это становилось личным, тебе это известно не хуже, чем мне. На самом деле, если помнишь, ты прочитала мне целую лекцию на эту тему в округе Колумбия.

— Дело Макаллистера, — автоматически сказала Пайн.

— Парень насиловал и держал взаперти маленьких девочек, и они рожали ему детей в течение пятнадцати лет. А когда девочкам исполнялось восемнадцать, он их убивал. Не существовало на свете урода ужаснее. Мне со страшной силой хотелось пустить ему пулю в лоб, когда нам наконец удалось его поймать. И ты сумела меня остановить.

— Я помню, Эдди. Я знаю, что ты говоришь правильные вещи. И я их принимаю. Я ничего не испорчу, когда мы доберемся до убийцы.

— Ни секунды в этом не сомневался, — твердо ответил Ларедо.

Она удивленно на него посмотрела.

— Ты серьезно, даже после того, что случилось с парнем после «сигнала Эмбер»? — спросила она.

— Послушай, всем необходимо хотя бы раз спустить пар.

Лицо Пайн смягчилось.

— Мне нравится Эдди два-ноль намного больше, чем предыдущая версия.