— Ты сейчас садишься в эту чертову машину и мы едем ко мне домой разговаривать, а в следующий раз заберем твои вещи с той халупы, где тебе вздумалось жить.

Как же разговаривать мы едем, когда он в таком состоянии, что готов мне руки переломать, будучи под жёстким влиянием эмоций. А еще меня не меньше выводила из себя его самоуверенность в том, что все будет так, как он скажет.

— Ага. — сухо произношу я, и не задумываясь, резко поднимаю колено и впечатала его Владу прямо в пах.

Удар был такой силы, что он вскрикивает, как я предполагаю от не самых приятных ощущений. И сгибаясь пополам, еще умудряется удариться головой о свою же машину. Лбом он достаточно сильно ударился о стекло, с уверенным глухим звуком, а попытавшись на что-то опереться, хватается за боковое зеркало, отрывая его с корнем. Его лицо раскраснелось и вздулось от притока крови, правая бровь начала распухать.

А я, воспользовавшись заминкой отскакиваю в сторону, и стараюсь забежать в кофейню, понимая, что на приход в чувство ему потребуется не столь много времени, чтобы я смогла дождаться автобус или такси. И у самой двери, врезаюсь в крупное мужское тело, чертыхаюсь, понимая, что попала именно в его руки. Ну почему всегда так? Как по закону подлости!

— Аккуратнее, Ася. Что случилось, почему ты бежишь? — первым делом спрашивает Юрий Александрович, придерживая за те же места на плечах, где все еще не прошла боль от прикосновений мужа.

Это первый раз когда я была совершенно не рада встречи с ним, несмотря на его возможную помощь в данной ситуации. Он же воспитанный человек, несмотря на то, что женатый. Хотелось уйти куда-нибудь подальше от этих обоих мужчин, если бы это только было возможно.

— Вот же сука! — хрипит муж позади меня, будто вернулся с того света, а я поворачиваюсь на его голос. — Ася, блядь!

Но стоило ему попытаться разогнуться и отнять руки от вероятно пульсирующего паха, как он увидел меня в компании незнакомого мужчины. А я то помню, чем в прошлый раз закончилась сцена ревности. И повторять эту процедуру вновь я бы не хотела, все же моя губа еще не зажила.

— Убери нахуй руки от моей жены! — прорычал муж, грозно надвигаясь на нас.

Но не успела и опомниться, как я оказался за каменной стеной, под названием «спина Юрия Александровича». И меня ни радовала эта позиция, как собственно и весь спектакль. И надо бы его заканчивать.

— А тебе можно руки распускать, значит? — их перепалка набирала какие-то обороты, а закатывания рукавов с обеих сторон, не предвещало ничего хорошего ни для кого из нас.

— Хватит! — выбегаю я из своего укрытия, вставая между ними как рефери на боксерском поединке. — Обойдемся без петушиных боев!

И заметив, то как они стихли, обратив все внимание на меня, я продолжила:

— Я не связана ни с кем из вас. Ты, — смерила грозным взглядом Влада, — все еще мой муж, но только на бумаге и в виде штампа в паспорте. И тебе лишь надо согласиться на развод, потому что ты уже сделал все для того, чтобы потерять наши отношения и меня. И насилием ты только все усугубляешь, не заставляй меня обращаться в суд. А вы, — теперь я переключилась на своего начальника, — Юрий Александрович, займитесь своей женой и работой. Не надо крутиться вокруг меня, я просто ваша сотрудница, которых у вас не счесть как много. Я хочу, чтобы вы оба оставили меня в покое!

Заканчиваю свою бравую речь, отталкиваясь от них, и, поворачиваясь спиной, ухожу в закат, а точнее на остановку общественного транспорта. Благо за мной никто не идет следом, видимо внимательно выслушав и правильно осознав мои слова. И звуки драки я тоже не слышу, поэтому с более менее спокойной душой, я оставляю все произошедшее в том уголке, и тороплюсь вернуться домой. Стоя под козырьком остановки, не отнимаю глаз от одной точки на земле, не желая никого случайно увидеть.

Поднимаю взгляд только на подъехавший автобус, чтобы посмотреть его номер, и увидев нужный мне, мигом залетаю в него, уже чувствуя себя на шаг ближе к цели. Дорога в этот раз тянулась намного дольше по ощущениям чем обычно, а я изо всех сил стараюсь избавиться от навязчивых мыслей в голове.

А еще, я осознала, что моя шизофрения медленно, но уверенно распускается. Поняла я это, когда подойдя к дому, скрытно выглянула из-за угла, чтобы проверить нет ли никого. И только потом шмыгнула в подъезд, лифт и собственно в квартиру. Закрыв дверь я почувствовала себя в уголке безопасности и спокойствия. И это сказалась мне на пользу, как минимум потому, что мой глаза перестал дергаться от напряжения.

Налив себе гранатовый сок, я немного расстроилась, что это не вино, которое куда больше позвонило бы мне успокоиться. Но в моем положении даже подобные мысли были недопустимы, поэтому сделав глоток, я решила лечь отдыхать под какой-нибудь фильм. Пролистав на телевизоре чуть ли не все пятьсот каналов, остановилась на каком-то новом набирающем популярность романтическом фильме.

И вот так прошел мой остаток вечера: под невероятно скучный, местами мелодраматичный, фильм, с телефоном, разрывающимся от бесчисленного количества уведомлений и в полном одиночестве. Когда у фильма пошли субтитры, а время было ложиться спать, я все-таки взяла телефон в руки, но не с той целью, чтобы ответить на сообщения, хоть и заглянуть в самые первые не упустила возможности: «Ася, ответь на звонок!» от Влада и «Ася, я хочу с тобой поговорить, я могу все объяснить» от Юрия Александровича. Не стала отвечать ни на одно из этих сообщений, и уж тем более не стала зачитывать остальные. Я вообще удивлена, как сдержалась от того, чтобы не заблокировать оба контакта и избавить себя от их поэм и признаний.