Первыми подали заявки на людей и лошадей Семлевский, Дорогобужский и Всходский райисполкомы. Они же попросили привести в порядок плуги и тракторы. В Семлевской МТС, неподалеку от вражеского гарнизона, ремонт техники развернулся как в мирное время. Даже старший лейтенант Кошелев притормозил работы, выделив часть людей на восстановление тракторов. По плану намечено было ввести в строй пятьдесят машин, а весна подстегивала, торопила. Над голыми, израненными войной полями уже резвились звонкоголосые жаворонки.

Щелаковский возвращался в штаб усталый, измызгавшийся на грязных дорогах. Ворчал за скудным ужином:

— У людей праздник — это отдых да радость. А у политработников наоборот. Передохнуть некогда. Теперь вот доставка первомайских газет, торжественные заседания, праздничный паек для бойцов. Сколько служу — ни разу Май в свое удовольствие дома не отмечал… Любящие жены и те не выдерживают, изменять начинают по праздникам. А что им еще остается?

— Переаттестуйся в строевики, легче будет, — смеялся Белов.

— Нельзя, совесть не позволяет. Кто-то должен эту работу вести? Так почему же другой, а не я? Раз уж сел на такого конька, буду ехать, пока в седле держаться могу.

— Ладно, укладывайся давай. Глаза у тебя слипаются, ложку мимо рта пронесешь.

— Спокойной ночи, командир…

Павел Алексеевич хорошо выспался на широкой теплой печке, где пахло сушеным укропом и мятой. Утром Михайлов, поливая на руки из ковшика, сообщил новость:

— Интенданты постарались к празднику. Ночью баллон спирта сбросили. Подполковник Грибов не знает, что делать, вас ждет.

— Пригласи его к завтраку.

Начальник тыла был бледен — снова не спал сутки. Сам принял баллон, который удачно опустился на парашюте рядом с посадочной площадкой, сам доставил в штаб ценный груз.

— Распределяйте по своему усмотрению, — сказал Белов.

— Товарищ генерал, извините, но я прошу освободить меня от этого.

— Почему?

— Командиры соединений уже узнали каким-то образом про баллон. И у всех — обоснованные заявки. Выделишь одному — другие обидятся. Тут ваш авторитет нужен. К тому же содержимое баллона не полностью отвечает требованиям, которые предъявляются к продукту номер шестьдесят один.

— Что это значит? Попроще, пожалуйста.

— Запах не совсем тот, товарищ генерал. Подозрительный запах.

— Ну, если столько сомнений, надо с Алексеем Варфоломеевичем совет держать, — улыбнулся Белов. — Михайлов, пригласи комиссара, начальника штаба и врача.

Длинный металлический баллон с узким горлом лежал на кухне возле стены. Здесь и состоялось летучее совещание. Начальник тыла повторил свой рассказ.

— Прежде чем распределять, надо самим попробовать, что распределяем, — мудро решил Щелаковский. Это конкретное предложение было встречено общим одобрением и осуществлено без задержки. Начальник тыла собственноручно наполнил кружки и чашки. Михайлов принес воды.

Павел Алексеевич понюхал прозрачную жидкость и поморщился: пахло не столько спиртом, сколько бензином. Стоявший рядом врач с решительным видом выпил свою порцию. Замер, будто прислушиваясь к тому, что происходит у него в организме. Потом вынес оценку:

— Приемлемо. Спирт без примесей.

— А запах?

— Вероятно, в баллоне хранился бензин.

— В таком случае — с наступающим праздником вас, товарищи! — поднял кружку Алексей Варфоломеевич. Выпил, подумал и произнес гневно: — Тьфу! Автоконьяк, вот что это такое! До чего сволочные люди бывают: не позаботились баллон промыть, а ведь знали, наверное, что для заброски в тыл готовят. Продукт подпортили, радость омрачили. Судить нужно бездушных таких!

— Или хоть один раз с диверсионной группой на «железку» послать, — сказал Вашурин.

— Товарищи, распределить же надо, — напомнил подполковник Грибов.

— А вот еще по чашечке, тогда веселей дело пойдет, — заверил его врач. — Предлагаю выдавать спирт только некурящим.

— Это еще почему?

— Курящему опасно. Зажжет спичку — бензиновые пары вспыхнут.

— Без шуток, — нахмурился Грибов. — Вопрос достаточно серьезный.

— Думаю, никто не станет возражать, если отдадим спирт медикам, — сказал комиссар. — И какой-то процент оставим в резерве.

— Разведчикам и диверсантам, которые будут действовать в праздник, по фляге на десять человек, — распорядился Белов.

— Да еще тем, у кого цинга, — спохватился Щелаковский. — Говорят, что спирт укрепляет десны.

— От цинги вы с Михайловым редькой хорошо лечите, — улыбнулся Павел Алексеевич.

— Кончилась редька. Теперь щавель пойдет и молодая крапива в борщ. Но автоконьяк против цинги — тоже неплохо.

— Товарищи, вы увлеклись. У нас только один баллон, — напомнил Грибов.