– Да? – Выражение лица Кензи было жестким, сердитым. – Справедливая сделка, значит? Тогда скажите мне вот что. Раньше Забытые не были такими темными и призрачными. Ваша черная пыль сделала их такими или что-то другое?

Мистер Даст фыркнул.

– Забытые – это особый случай, – ответил он, и мне показалось, что он явно пытается увильнуть от ответа. – Чары моей пыли сильны, а у них, похоже, нет их собственных чар, чтобы уравновесить действие. Совсем недавно некоторые из них начали… меняться, принимая более темные формы, которые лежат в основе их создания. Забытые сами по себе олицетворяют страх. Страх перед неизведанным, перед призрачными ужасами, которые таятся во тьме или под чьей-то кроватью. Страх темноты и всего, что она скрывает.

– Значит, вы превращаете их в кошмары? Вот что происходит?

– Разумеется, нет. – Мистер Даст обнажил плоские ровные зубы в очень нечеловеческой улыбке. – Не понимаю, почему я должен что-то объяснять тебе, смертная, но… подумай о закате. Все ведь знают, как выглядит закат. Попроси тебя кто-нибудь нарисовать его, ты бы, наверное, знала, с чего начинать, так? – И, не дожидаясь ее ответа, он продолжил тем же раздраженным голосом: – А теперь представь чистый холст. Представь, что ты никогда не видела закат и понятия не имеешь, как он выглядит. Когда кто-то попросит тебя нарисовать его, дав к тому же только черный и серый оттенки, думаешь, твой закат будет хоть немного походить на настоящий? Забытые – это чистый холст, – произнес мистер Даст, когда Кензи в замешательстве нахмурилась. – Никто не знает, что они собой представляют, никто не помнит, как они выглядели изначально. Даже сами Забытые практически ничего не помнят. Кем они были, как жили – все для них покрыто мраком. И поэтому они могут меняться, если единственными «красками», которые им предоставлены, будут различные оттенки черного и серого. Они могут измениться… из них можно вылепить нечто совершенно иное, чем их исходный вид. Вот что вы видели в очереди. Скоро они все такими станут. Но не стоит забивать этим твою хорошенькую головку, смертная. – Мистер Даст взмахнул тонкой, почти невесомой рукой. – Только Забытые страдают от этого… побочного эффекта. Твоя подруга ведь когда-то жила в Благом Дворе? – Он улыбнулся Аннуил, и она вздрогнула. – Ей такое не грозит.

– Итак. – Мистер Даст снова повернулся к Киррану, сложив руки в замок. – Нас постоянно прерывают, мальчик, – заявил он, и в его шипящем голосе появились угрожающие нотки. – Я теряю терпение. Мне нужен ответ. Сию же секунду. Если твои друзья и в этот раз попытаются остановить нас, я прикажу красным колпачкам перегрызть им глотки. – Снова появился мешочек, свисая с его длинного костлявого пальца. – Мы договорились?

– Ты не назвал свою цену, – заметил Кирран, прежде чем я успел его прервать. – Что ты хочешь в обмен на порошок?

– Черт побери, Кирран…

– Я проделал долгий путь, – холодно произнес он, по-прежнему не глядя ни на одного из нас. – И не уйду с пустыми руками. Не тогда, когда на кону спасение ее жизни. – Кирран посмотрел в холодные, деловые глаза торговца. – Какова цена твоей пыли?

Мистер Даст улыбнулся.

– Очень выгодное предложение, – промурлыкал тот, и его острый взгляд метнулся ко мне и Кензи. – Разовая акция. Ценой за пыль станут… двое смертных. Отдай их мне, и я гарантирую твоей девушке пожизненный запас чар. Заплати сегодня, и после не придется вносить плату.

«Что?» У меня по коже побежали мурашки, а стены комнаты, казалось, начали сдвигаться вокруг нас. Я воззрился на фейри-торговца, а руки сами собой потянулись к мечам.

– Не то чтобы я позволю этому случиться, но зачем мы тебе?

– У них есть Зрение, – ответил мистер Даст, обращаясь к Киррану и полностью игнорируя меня. – Если они могут нас видеть, значит, могут и бояться. Их кошмары дороже страха дюжины детей. Отдай их мне, принц, и, пока они живы, я гарантирую тебе необходимое количество чар. Однако будь осторожен. Если откажешься, цена станет выше. Это мое предложение. Что скажешь? Заключаем сделку?

Я встретился взглядом с Кирраном. Он смотрел на меня в ответ сверкающими глазами, что напомнило мне о той ночи в тронном зале Госпожи. Когда королева Забытых спросила Киррана, вернется ли он к ней по собственной воле, и он согласился. Тогда я тоже пытался его остановить. Но стоило Киррану принять какое-то решение, его уже было не переубедить. Я не думал, что он способен пасть так низко и вонзить нож нам в спину, но не мог выбросить из головы ту ночь, когда он чуть не предал меня.

«Не смей предавать нас, Кирран, – думал я, удерживая его пристальный взгляд. – Я никогда не прощу тебя. Если нам придется выбираться отсюда с боем, ты будешь первым, через чье бездыханное тело я переступлю».

– Кирран, – прошептала Аннуил, взяв его за руку, – пожалуйста… не надо.

Железный Принц закрыл на секунду глаза, а затем обратился к мистеру Дасту.

– Нет, – твердо сказал он, и у меня внутри все сжалось от облегчения. – Сделки не будет. Ты попросил единственное, что я дать тебе не могу. – На краткий миг его ледяной взгляд пронзил меня, прежде чем он снова повернулся лицом к фейри-торговцу. – Мне жаль, что мы отняли у тебя время. Мы сами найдем выход.

– Прискорбно, – отозвался мистер Даст и спрятал кожаный мешочек. – Но боюсь, вы никуда не пойдете.

Красные колпачки и огр выступили вперед, нетерпеливо ухмыляясь. Кирран мгновенно выхватил свой меч, примерно в то же мгновение, как я обнажил свой. Лязг оружия эхом разнесся по маленькой комнате, когда мы заслонили своими телами девушек. Красные колпачки заулюлюкали, оскалившись, а огр угрожающе зарычал.

Кирран спокойно обернулся.

– Лучше бы тебе этого не делать, – предупредил он.

Мистер Даст, оставшись равнодушным к его словам, снова сложил руки перед собой.

– Я не лгал, говоря, что в случае отказа цена существенно подскочит, – прошипел он. – Только что я поменял условия. Теперь в качестве оплаты я заберу ваши жизни.