«Привет. Очень понравились твои работы. Мастерство на высшем уровне. У кого училась?»

Улыбка наплыла на лицо неосознанно. Камила щелкнула «принять дружбу» и развернула чат. Долго смотрела на курсор и не знала, что ответить. Ее работы часто хвалили, но после вчерашнего она не была уверена, что в будущем снова зайдет в мастерскую. Она не хотела приумножать во Вселенной уродство, а милых и няшных кукол делать у нее не получалось. Да и, как оказалось, творчество не спасало ее от тоски и, тем более, не превращало в красавицу и не приносило счастье, а только притупляло боль обиды на весь мир. Оно даже не отвлекало от мыслей о необратимой реальности. Потому хотелось все бросить и сбежать. Туда, где нет людей, туда, где не нужно прятаться под маской…

«Тук-тук. Ты здесь?» — всплыло сообщение.

Промолчала. С трепетом наблюдала за тремя бегущими точками и системным оповещением «Давид набирает сообщение…»

«Я видел в группе твою картину. Покажи другие».

Камила нахмурилась. Выкладывать рисунок с поцелуем на балконе ей не хотелось, но дернуло что-то.

«Эй! Ты еще здесь?»

«Да».

«А почему молчишь?»

«Не знаю, что сказать».

В ответ прилетел веселый смайл с языком.

«Ты сама наряды шьешь к шарниркам?»

«Да».

«У тебя талант и золотые руки. Я хочу предложить тебе выставку работ в столице. Ты ведь тоже отсюда?»

Камила не скрывала город проживания, потому что все равно только маги сааны могли бы обнаружить их особняк, и то не все. Мама меняла систему защиты очень часто: не только из-за проклятия дочери, но и из-за опасности извне.

«Снова молчишь», — и рыдающий стикер вдогонку.

Камила улыбнулась шире.

«Так что, милая девушка-загадка, соглашаешься на веселую авантюру с пользой для творческой личности? Картины и куклы — будет круто. Реклама, афиши, как положено. Уверен, твоих красавиц раскупят в миг».

Камила дернулась, резко прикрыла крышку ноута и встала. Она никогда не выбиралась из своего убежища и давно не позволяла себе мечтать о большем. Об успехе, обычных человеческих радостях, а, главное, о самореализации. Заработать на жизнь своим трудом — было глубокой мечтой детства, еще с тех временем, когда она узнала все о проклятии и о том, за чей счет они с мамой живут. Ей не нужны были деньги отца — она хотела своего успеха. Своей жизни. А папочка забрал все. И возможность проявить себя тоже.

Открыла компьютер и быстро ответила «нет», затем выбежала в кухню и долго стояла над мойкой. Умывалась холодной водой и дышала, вцепившись в нержавеющие края до белых косточек. Только бы не сорваться снова, только бы не разрушить дом. Нужно держать себя в руках.

В форточку влетели голоса. Ярины и мужской. И не один. Камила подняла голову и опешила: к дому размашисто шел Антон, а позади под ручку с незнакомым парнем шла подруга.

Ками провела рукой по неприкрытым щекам и заметалась. Куда она маску дела? Выпорхнула на второй этаж и не смогла ее найти. Из головы все улетучилось, а сердце ушло в пятки и отдавалось глухим стуком в висках. Он — вернулся!

— Камила! — послышался бархатистый голос издали. Он разлетелся по дому и просочился сквозь тюль на балкон, куда она выскочила в попытке унять бушующее сердце.

Как незнакомец смог пройти сквозь защиту? У Ярины давно вольный проход, Антон

— понятно, его браслет Камилы пропустил, но второй… Тоже маг? В их маленьком содружестве отщепенцев мужчин почти не было, не получалось вспомнить ни одного с таким ростом и каштановыми волосами. У них вообще с представителями сильного пола скудно было последние полста лет: в основном одни старики остались. Один брат Ярины — Игорь, был нарасхват. Дома почти не бывал — все по делам общины мотался, с восемнадцати уже саан, бесплодный и одинокий. Именно он помогал им большой барьер создать вокруг поместья. Еще Максим Береговой — сын лекарки Валентины, но он давно покинул родительский дом, оставив добродушную женщину совсем одну. Предал из всех и примкнул к «Анома», благо хоть не выдал всех с потрохами. Муж Валентины считается пропавшим без вести. Говорили, сын женился и завел двоих деток и лекарка никогда их не видела.

Появление нового человека на территории особняка стало настоящей неожиданностью, даже большей, чем возвращение Антона. Это во время вечеринки мама открыла завесу, а как этот чернявый сейчас прошел?

— Ками? — тише, но ближе заговорил знакомый голос. — Ты где? Не прячься.

В кармане толстовки нащупала маску и быстро нацепила на глаза. Отвернулась и вцепилась в парапет. Напряжение подкашивало ноги, было желание перепрыгнуть борт и убежать. Прямо по газону в знакомый поваленный лес, но поглубже в чащу, чтобы никто не нашел.

— Снова убежать хочешь? — Антон встал рядом и выглянул вниз. Отклонился, будто испугавшись высоты. Скорее всего, вспомнил, что Камила вчера без труда спрыгнула. Так и есть: взгляд голубых глаз замер на развороченной тропе.

Ками отвернулась и отошла немного, но Антон остановил.

— Не прячься, слышишь?

Она подняла взор и столкнулась с ним взглядом. Разряд тока прошиб спину снизу вверх и замер в груди горячей, будто раскаленной иглой.

— И что дальше? — спросила, прищурившись. — Будешь говорить мне о внутренней красоте? Убеждать, что можно увидеть глубину под личиной уродства?