Терпкий запах полыни щекотал в носу. Выжимал слезы и стискивал горло неприятной тошнотой. Камила приоткрыла веки и, сквозь мутную пелену, увидела мелкие светлые кудряшки на своей груди. Потянулась пальцами и пощупала. Мягкие и влажные. Сквозь приглушенный свет из окна вырвались последние солнечные лучи и окропили отвернутого Антона серебристо-золотым сиянием. Как он тут оказался? Почему не сбежал? Не испугался? Ранен?

Она приподнялась, передвинула голову мужчины дальше на подушку и прикрыла грудь руками. Мышцы ныли, а на языке катался яркий соленый вкус. Тяжелые воспоминания развороченной любимой лошади встали перед глазами, а когда Ками рассмотрела окровавленную щеку Антона, то чуть не закричала.

— Очнись, — приподнялась и повернула его набок. Он слабо и мутно глянул в глаза и прикрыл веки. Лежал лицом вниз, привалившись на диван, а ноги все еще стояли на полу на коленях.

— Мама-а-а, зачем ты так?… — глотая слезы, тихо протянула Ками.

Выбралась из-под Антона и осторожно выпихнула тяжелого мужчину наверх. С трудом, пот катился градом, а дыхание обжигало горло. После перевоплощений магические силы всегда истощались. Это было своеобразное очищение и освобождение. Маленькое спасение от Зверя, но ненадолго, всего на такие короткие полгода, иногда меньше.

Камила провела пальцами над лицом Антона и замерла около рваной раны на щеке, словно оставленную большим и острым когтем. Она могла убить его. Мама сошла с ума!

И рана не затягивалась, как тогда возле дерева. В прошлый раз браслет хорошо сработал, а теперь ее магических сил не хватало, потому что все ушли на обратную трансформацию и восстановление.

Осмотрела его шею и грудь. Нашла ушиб на плече со свежим шрамом и порез на животе. Небольшой, но темная кровь сочилась прилично и измазывала диван, а из раны торчала тонкая ветка.

Камила сорвалась и побежала в комнату. Сбивала локтями углы, но не обращала внимания на боль. Переворачивала вещи и швыряла их на пол.

— Где же? — в комоде коробочки с артефактами не оказалось. — Не может быть! Ну, за что?! — вскрикнула она и стукнула кулаком по деревянной поверхности. Ойкнула от боли. Как не вовремя все. Оказаться беспомощным магом, с колоссальной спящей силой, но не способной заживить даже маленькую рану — было обидно.

Камила металась по комнате и кусала пальцы. Как Антону помочь? На автопилоте впрыгнула в попавшийся под руку халат, вылетела в кухню, набрала теплой воды и подхватила несколько свежих полотенец. Аптечка? В их доме отродясь такого не водилось. Не было необходимости. Все царапины и даже серьезные раны заживали на ней, как на собаке, а в моменты переходов Камила всегда была под замком. Да и мама никогда не оставляла ее одну, и чуть что — вызывала веселую тетю-лекарку.

Пришлось выскочить на третий этаж и прихватить иглу с нитками. В гостиную Ками вернулась взмокшая и вымотанная. Времени почти не оставалось, она просто обязана ему помочь. Завязала волосы повыше, скрутив в гульку и выровняла Антона на диване, чтобы видеть рану. Он застонал и вздрогнул.

— Нужен спирт… — прошептала Ками и, еле передвигая ноги от усталости, побежала в кухню снова.

Вино, мартини, шампанское… Не подойдет. О, коньяк! Схватила бутылку и ринулась назад, почти не помня себя. Ее качало и водило от головокружения, бросало на стены и темнело в глазах. Нужно успеть ему помочь, нужно успеть. Затем сутки она не проснется после перевоплощения.

Когда промывала рану, Антон немного выгибался навстречу и шипел сквозь зубы крепкие слова, но не приходил в себя. Прежде чем вытащить ветку, Камила настроилась и плеснула на рану спиртное. Мужчина завопил не своим голосом и приподнялся. Сильно сдавил ее руку, до хруста косточек, и распахнул туманные глаза.

— Тише… — Камила осадила его и уложила назад. Кожа горела под его пальцами, но она терпела и позволяла ему держаться. Даже если сломает, она все равно восстановится через время, а вот ему нужна быстрая помощь.

Густые ресницы вздрогнули, и веки снова закрылись.

— Что ты… делаешь… — тихо прошептал он.

— Жизнь тебе спасаю. Придется потерпеть, — Камила наклонилась, чтобы не говорить громко, но он мог услышать.

— Я с-с-сплю? — он заулыбался, бросив размытый взгляд в ее декольте.

— Нет, — прижала его сильней к дивану и добавила: — Будет больно, Антон!

— Жги.

Подцепила пальцами ветку и потянула на себя. Мужчина сцепив зубы, мычал и крутил головой. А когда ветка шлепнулась на пол, а Камила плеснула еще коньяка на рану, он снова закричал. И, привалившись на подушку, выдохнул:

— Скорую…

— Нельзя, — Камила изучила рану. Промокнула полотенцем кровь и заправила в узкое ушко иглы нитку. — Теперь не шевелись. Я постараюсь быстро.

Антон согрел ее серо-голубым глянцевым взглядом и кивнул.

— Но ты мне потом все расскажешь, — его голос срывался и был почти неслышен, но Камила разобрала.

— Конечно, — слабо ответила и сделала первый укол. Антон немного дернулся, но не оттолкнулся. Его руки сжимали кожу дивана, отчего та скрипела и коробилась.

— Говори… — простонал он, когда Ками потянула нить. — Хоть что-то говори…