— Вставай, любимая! — бормочет. — Твой кофе на столе. Ты помнишь, какой у нас сегодня день? Кстати, кольца тоже на столе, — ты не говорила, что готова обойтись и без колец. И брачный контракт в папке.

Вытаращиваю глаза, сажусь. Точно: я вроде сказала ему «лучше завтра», и он уже все сделал. Подготовился! Еще и какой-то брачный контракт нарисовал!

Встаю, делаю утренние дела и пью несравненный кофе. Там еще и завтрак на столе. И очень красивая коробочка. Но больше всего меня сейчас интересует папка.

— Раскрой, не стесняйся, — предлагает Эд, внимательно следя за тем, на что я смотрю.

Беру папку и держу, как горячую сковородку. Как бы не выронить!

И раскрываю. Документ в красивом оформлении составлен на русском и английском языках. Вчитываюсь. В нем устанавливается особый порядок пользования имущества, передаваемого по завещанию деда — Эд официально отказывается от всяких прав на него. А все прочее считается общим — собственностью мужа и жены, то есть его и меня. Причем вписана и моя девичья фамилия, и та, которая будет сразу после росписи – Ястребова. Осталось только подписать.

Как же у меня отлегло от души! Вот прямо так хорошо стало. Все вопросы отпали. Даже слезы выступили.

— Ну ты чего, малыш? — Эд приобнимает меня, гладит по голове, целует в висок. — Соберись. Это совсем не страшно. И кольцо надо померить.

Знал бы ты, о чем я думала! А ведь сама ему недавно советовала: «Думай о хорошем». Неблагодарность, напрасные подозрения — это ужасно. Постараюсь больше себе не накручивать.

Откладываю папку и раскрываю бархатную коробочку со щелчком — на синем атласе серебристые кольца — одно побольше и пошире, с гравировкой. Второе поменьше и поуже, с дорожкой прозрачных сверкающих камешков. Честно говоря, я немного переживала — вдруг там окажется кольцо с гигантским драгоценным камнем стоимостью в годовой бюджет небольшого города, которое придется то и дело прятать и охранять. Вот эти кольца выглядят ничуть не хуже, даже наоборот — гармоничные, очень современные и стильные, на мой взгляд.

— Они очень красивые! — говорю. — Это серебро?

— Платина, бриллианты, — мягко улыбается мой мужчина, одеваясь.

— Ух ты! Я такого и не видела никогда.

Приглядываюсь — точно, оттенок металла совсем другой и твердость явно больше, чем у серебра. А камни сверкают всеми цветами радуги. Бриллианты, мне!

Эд целует меня в запястье и аккуратно надевает колечко на безымянный палец правой руки. Налезает плотно, но не слишком — то, что надо. Верчу рукой — красота! Мой мужчина пожимает мне пальцы и принимается целовать их один за другим.

Тут приходит сообщение от Федора, что в мэрии уже ждут. А мы еще не одеты! И колечко снимать не хочется. Ладно, укладываю его обратно в футляр.

— А твое? — спрашиваю.

— Я свое мерил, — смеется.

Подбегаю к шкафу, раскрываю и начинаю «перелистывать» плечики с одеждой, выбирая подходящий к случаю наряд. Целиком белой одежды у меня нет, да я и не собиралась надевать все белое во второй раз. Нужно подобрать что-то ни в коем случае не пестрое, но и не совсем уж мрачное, — и так тяжело.

Эд подходит и снова делает безошибочный выбор за меня — достает шифоновое платье бежево-персикового оттенка, воздушное, струящееся. Надеваю — оно бесподобно смотрится с моим легким загаром, румянцем и цветом волос. В этом платье я сейчас такая сияющая, утонченная, даже изысканная, я бы сказала; то, что надо! Обуваю идеально подходящие бежевые «лодочки», добавляю белую сумочку и бросаю удовлетворенный взгляд на себя в большое зеркало.

Эд стоит сзади меня и говорит:

— Закрой глаза!

Я слушаюсь, хотя и очень хочется подсмотреть. Чувствую, он надевает мне что-то на шею, застегивая сзади. Гладит плечи, целует в щеку.

— Можешь открывать.

Смотрю: на мне маленькое, свободно окружающее шею жемчужное ожерелье! Крупные бусины подобраны по теплому перламутровому оттенку, но чуть различаются по форме одна от другой. Я читала когда-то, что так выглядит настоящий морской жемчуг, в отличие от идеально круглого, выращенного на специальных фермах. Между жемчужинами поблескивают маленькие прозрачные камешки в серебристой оправе — даже не буду спрашивать, что это такое, и так все ясно.

— Это подарок моей невесте, — говорит Эд.

Поворачиваюсь к нему, ласково благодарю, обнимаю и целую. Мне очень нравится.

— Так не честно, — шепчу, — Ты подготовился, а не могу сходу ничего подарить моему жениху.

Он прислоняет ладонь к моему животу:

— Ты мне даришь несравнимо больше.

Федя нам еще раз напоминает, что надо спешить. Бегло оглядываю Эда — он побрился и надел темно-серые дизайнерские джинсы и, похоже, ту самую черную шелковую рубашку, обтягивающую бицепсы, в которой мы встретились в отеле. Ну, и пускай она не совсем уж новая, выглядит замечательно, особенно расстегнутой сверху, как сейчас, на три пуговицы. То, что у нее есть история — наша история — только увеличивает ее ценность в моих глазах.