Рассаживаемся по машинам. Наша посередине, — под охраной; Эд за рулем. На сиденье сзади рядом со мной лежит небольшой букет белых роз. Осторожно беру в руки и погружаю нос в шелковые лепестки, пытаясь уловить тонкий аромат. Наслаждаюсь. Все же цветы, как мало что другое, дарят радость и утешение. Замечаю взгляд Эда на меня в зеркале заднего вида и посыылаю ему воздушный поцелуй.

Сворачиваем в центр. В этом районе я никогда еще не была. Здание местной мэрии не производит на меня особого впечатления — невысокое, широкое, с флагами у входа. Поднимаемся по ступеням и идем по тесным пыльным коридорам в поисках нужной комнаты. Да, вот здесь. Входим. Вижу двух мужчин. Одно официальное лицо задает мне несколько вопросов. Поначалу вслушиваюсь и пытаюсь переводить, потом на все отвечаю «да», «да», «да», то есть «yes». Все — «да». В смысле на все согласна, понимаю, готова и т.д. А если что-то напутала, Эд меня поправит.

Расписываемся по очереди золотистой авторучкой в брачном контракте, потом в большой книге. Второе официальное лицо заверяет наши подписи. Мы надеваем друг другу кольца. И, хотя обстановка не очень располагает, мой муж меня нежно целует. И углубляет поцелуй. И подхватывает меня на руки и выносит наружу, на солнце и воздух. И теперь мне нравится, что он меня несет. Сейчас я чувствую себя по-настоящему замужем. Очень счастлива. И люблю весь мир.

Парни нас поздравляют. Вроде бы искренне, разве что чуть-чуть с приколами, — мужчины есть мужчины. Садимся в машину. Я — вперед на пассажирское кресло, поближе к моему дорогому мужу. Оборачиваюсь — сзади все заложено сумками-холодильниками и запасами всевозможной провизии. Спросить Эда, куда мы направляемся, или пусть опять будет сюрприз? Прижимаюсь сбоку к его плечу.

— А что теперь? Ты что-то говорил о какой-то легкости, только для нас двоих.

— Увидишь, — загадочно улыбается мой молодой муж.

Любуюсь его профилем, обожаю его.

— Может, опять покатаешь на параплане? До сих пор не могу забыть ощущение полета. Ты как будто подарил мне крылья — и в прямом, и в переносном смысле.

Теперь Эд улыбается задумчиво.

— Вообще-то беременным летать запрещено. Вот когда родишь — милости просим.

Мы едем в совершенно новое место, в другую сторону от города. Приезжаем к деревне на берегу моря. Здесь парни разделяются: несколько человек перегружают половину сумок с едой в белую моторную лодку с навесом и отправляются на ней к торчащему в море маленькому острову.

Мой Ястребов, приобняв меня и чмокнув щеку, но ничего не объясняя, достает свой неизменный планшет и усаживается в тенечке. Вот как! Получается, что и свадьба, и похороны — не убедительные причины для паузы в управлении бизнесом.

Ребята возвращаются без сумок, но в сопровождении нескольких местных жителей — мужчины, женщины и троих детей. Эд заканчивает свою работу, подходит к прибывшим, каждому пожимает руку и перебрасывается парой фраз. Что все это значит?

Теперь мы с Эдом усаживаемся в моторку и плывем к острову. Мой мужчина и этим средством передвижения замечательно умеет управлять. Приплываем и высаживаемся на мостках.

Остров очень красив — вокруг нас девственный пляж, дальше растут пальмы и другие экзотические деревья. Птицы с ярким оперением порхают среди листвы, как бабочки с цветка на цветок. Выше по тропинке в зелени прячутся какие-то строения. Эд приобнимает меня за талию, помогая подниматься по вырубленным в грунте ступеням.

— Кто здесь живет? — спрашиваю.

— Сейчас — никто. На острове только мы с тобой. Я арендовал его на сутки, чтобы никто не подсматривал, как сильно я буду любить тебя, — произносит он таким глубоким волнующим голосом, что я даже смущаюсь. — Разве что из космоса увидят.

Ух, ты! Никогда не бывала на необитаемом острове.

Я тоже обнимаю моего мужа, и так, прильнув друг к другу, мы подходим к верхней точки маленького острова, где стоят несколько очень скромных домиков, один из них украшен гордой надписью «Hotel». Но это, скорее, пристанище для отшельников. Природа вокруг практически нетронутая, только за крайним строением виднеется разбитый огород.

На траве в тени под одной из пальм вижу расстеленное тонкое одеяло и наши сумки-холодильники. Эд уверенно ведет меня туда. Подходим, и передо мной открывается потрясающий вид на море и еще несколько крошечных зеленых островов, еще меньше этого. Свежий ветерок перебирает мои волосы и слегка охлаждает кожу.

— Здесь я жил, когда подбирал себе место для базы, — говорит мой муж хрипло. — Дальше — обрыв; видишь — канатом перетянуто, как бы перила у балкона? Будь осторожна. Это место, с которого мы с тобой однажды будем летать над морем или к другим островам.

Это была последняя членораздельная фраза. После нее мы, словно два безумца, кинулись раздевать друг друга. Эд, как более опытный, справляется с этим быстрее и помогает мне закончить раздевание себя. Он и так слишком долго терпел. За секунды на мне остаются только жемчужное ожерелье и обручальное кольцо.

Я сама тянусь за его поцелуем и вздрагиваю от восторга, получая его, как награду. Раздев меня, прижавшись и обняв, теперь Эд не торопится. Вылизывает мой ротик так основательно, словно от этого зависит его дальнейшая жизнь. И отрывается от него, только когда у меня от приятной слабости подгибаются ноги. Поддерживает меня, прижимая к своему рельефному торсу. А тот орган, который у него находится ниже, уже с готовностью упирается мне в живот. Мы обнимаемся и ласкаемся, растягивая прелюдию, сначала стоя, потом сидя и лежа, во всевозможных позах.