Что-то огромное обжигая бёдра и причиняя сильную огненно-жгучую боль раздвинуло её ноги, окончательно лишая опоры и раскалённым стержнем вошло внутрь, насаживая на себя. Потом стало ритмично пульсировать внутри, продолжая при этом немилосердно жечь. Юнна уже не визжала, она ревела как медведь, поднятый зимою со спячки. Но ничего не менялось, она поджаривалась изнутри и снаружи, намертво прижатая к пылающему жаром драконьему пузу горячим широким хвостом. Беспомощно колотила Юнна по огромной неподвижной туше своими слабеющими тонкими ручками. Тянулись безумно мучительные минуты, или часы, или, может, дни… Единственное, о чём сейчас мечтала Юнна — смерть, чтобы больше не мучиться, единственное, о чём сейчас жалела — что не погибла раньше, во время налётов степняков. Но вот, наступил жуткий момент, когда пульсация огненного мучителя внутри её тела резко усилилась и, вдруг, выстрелила такой невозможной болью, которая перешагнула порог терпения девушки и она, наконец, потеряла сознание.

Очнулась Юнна в неимоверно большой и светлой комнате. Мучительная боль в обожженном теле проснулась вместе с ней. Девушка лежала на огромной белой и невероятно мягкой, видимо для облегчения её страданий, постели. Юнна жалобно застонала, жалея, что жива.

Она лежала на спине, на обожжённом животе и груди слабой рукой нащупала лечебные повязки. Каждое движение, даже рукой, отдавалось страшной болью внутри, внизу живота.

Едва сиделки заметили, что девушка проснулась, две из них выбежали и одна вскоре вернулась с лекарем. Старичок наклонился над Юнной, улыбнулся по-доброму:

— Где болит, красавица?

Юнна попыталась и ничего не смогла сказать — голос насовсем сорвала от криков во время пытки в каменном мешке, только на глаза навернулись беспомощные слёзы.

— Ничего, ничего, девочка. Не нужно плакать. Мы всё подлечим и будешь как новенькая.

Юнне очень хотелось попросить лекаря, чтобы не лечил, а добил, чтобы не мучилась, но тут в помещении появился сам Повелитель, в сопровождении второй убежавшей сиделки. Он быстро подошёл к постели больной и спросил у лекаря.

— Как она?

— Жить точно будет. Всё подлечим. Через неделю, думаю, уже сможет сама встать, но сейчас ей очень больно. Будьте осторожны, мой Повелитель. — сказав это, лекарь низко поклонился и удалился, пятясь задом.

— Маленькая… — Дракон протянул ладонь и прикоснулся к щеке Юнны.

Всё, что она смогла, собрав все силы, отвернуть от зломучителя лицо и закрыть глаза.

Больше всего на свете Юнне хотелось, чтобы он немедленно ушёл. Несчастная на своей шкуре, в буквальном смысле, прониклась, что Повелитель — не человек. О! Теперь она знала, что сейчас её касается, притворяющийся человеком, громадный летающий ящер с огнём внутри, ко всему, бездушный, легко убивающий людей или причиняющий им страдания.

Жгучая боль каждое мгновение мучила тело несчастной, а тот, кто её причинил, спокойно находился рядом, ещё и протягивал к ней руки снова. В душе молодой женщины разливалось абсолютно незнакомое до сей поры, несмотря на все перенесённые жизненные удары, чувство — ненависть.

Юнна продолжала тихо лежать с закрытыми глазами. Только так сейчас она могла спрятаться от него. Заскрипела мебель, послышались шорохи, страдалица недовольно догадалась, что Дракон явно устраивался в большом кресле, рядом с кроватью. Потом, совсем неожиданно, он начал ей читать. Юнна узнала свою любимую книжку про потерявшегося драконёнка. Откуда этот ящер узнал про неё и зачем вообще нужно это чтение? Пусть бы ушёл!

Его избранная так и не открыла глаза, но мужчина продолжал спокойно читать до тех пор, пока дыхание пары, из прерывистого, не стало размеренным. Он понял, что Юнна уснула. Дракон осторожно закрыл книжку и беззвучно покинул шикарные покои своей молодой жены.

Всю неделю Повелитель ежедневно навещал Юнну и проводил у её постели немало своего драгоценного времени. Он читал избранной, пытался вести с ней беседы, но Юнна не оценила. Каждый его приход, она насколько могла, отворачивалась, причиняя себе этим движением дополнительные физические страдания, крепко закрывала глаза и упрямо молчала.

Целую неделю юная жена Повелителя ни с кем не разговаривала. Только кричала от боли, плакала или жалобно стонала, когда её телом занимался лекарь. Боль избранной с каждым днём становилась всё меньше. А кожа на спине и ягодицах уже на второй день пришла в норму, даже обошлось без лекарств, видимо, хвост Дракона был не настолько горяч, как его пузо.

К концу недели заботливый лекарь перестал накладывать лечебную мазь на живот, грудь и бёдра Юнны, но вот внутри утробы и между ног, даже спустя столько времени, каждое движение всё ещё отзывалось болью. Иногда, слишком резкое переворачивание вызывало невольный прежалобный вскрик. Впрочем, это не мешало Юнне каждый раз не только закрывать глаза, но и непримиримо отворачиваться от Дракона, едва муж входил в её покои.

При Избранной постоянно находилась куча сиделок. Помня о незавидной судьбе своих прежних служанок, Юнна не мешала им мельтешить вокруг неё, хотя невозможность побыть одной и спокойно поплакать раздражала.

Из разговоров девушек Юнна узнала, что после ритуала Властелин поместил её в отдельный Ажурный Дворец, который изначально строился только для Избранной и уже давно ждал свою хозяйку.

Возможно, даже наверняка, любая из гаремных девушек обрадовалась бы целому отдельному своему Дворцу. Юнна же, только в очередной раз огорчилась — ведь её разлучили с единственными, кому сейчас её сердце обрадовалось бы — с дорогими подружками Уланой и Соллой.