Ева хотела было подняться, но потом передумала.

— Я не слышала, когда Вы пришли.

— А я никуда и не уходил. Я всегда рядом — в ливне, снегопаде, грозе, — даже если Вы этого не видите.

— Где Саваоф Теодорович?

На лице «человека в окне» отразилось искреннее недоумение.

— Где… кто?

— Саваоф Теодорович. Вряд ли Вы его не знаете, раз тут живёте.

— Отчего же? В нашем доме много жильцов, всех не упомнить.

— Каких жильцов? — теперь уже была очередь Евы удивляться. — Это частный дом.

— В таком случае, Вы ошиблись адресом, девушка. Тут тысячи квартир, и с каждой смертью их количество растёт. Откуда уж мне знать, в какой квартире живёт… Как Вы сказали?

— Забудьте, — Ева зябко поёжилась, потому что становилось прохладно. — Кто играл на баяне?

— О, вот это я знаю, — улыбнулся «человек в окне», обнажив ряд неровных зубов. — Это мой сосед, козёл.

— Всё-таки козёл, — пробормотала себе под нос Ева, даже не удивившись ответу. «Человек в окне» весело хмыкнул.

— А Вы думали, кто?

— Я думала баран.

— Нет-нет, у нас только волк и козёл. Баранов в чистом виде нет.

— Что значит…

Ева хотела спросить, что значит фраза «баранов в чистом виде нет», как вдруг справа, там, откуда слышался цокот копыт, зажёгся прожектор и осветил фигуру огромного чёрного козла, стоящего на задних ногах, с баяном в лапах. Козёл стоял неподвижно и смотрел жёлтыми, неприятными глазами с горизонтальными зрачками прямо на замершую Еву. Козёл сделал один шаг, другой. «Цок. Цок», — отразились они эхом от голого бетонного пола. «Ну же, давай, — почему-то подумала Ева, глядя на козла. — Сыграй мне…»

И тут козёл начал быстро-быстро раздувать меха, словно хотел сломать баян, а не сыграть давно знакомую, родную мелодию. Ева вздрогнула от резкого звука и отползла назад.

— Тебе страшно? — кровожадно улыбнувшись, спросил «человек в окне». — Прямо как тогда?

— Да, — прошептала севшим от страха голосом Ева. — Прямо как тогда.

— Значит, мы угадали с программой! — весело воскликнул «человек в окне» и хлопнул в ладоши. — Мы благодарим за выступление господина козла, но теперь нам бы хотелось послушать мистера волка…

Прожектор погас, и всё снова погрузилось во тьму. Даже свеча куда-то пропала.

— Саваоф Теодорович?.. — прошептала Ева, оглядываясь по сторонам. Всё было тихо.

— Его здесь нет, — ответил из темноты чей-то низкий, на первый взгляд добродушный голос. — Не ищи его, это бесполезно: он растворяется в темноте. Он и есть тьма.

— Кто Вы?

— Я?.. М… Я всего лишь бедный музыкант, живущий по соседству с козлом.

Его речь прервал странный звук, как будто кто-то резко провёл смычком по струнам.

Еву передёрнуло.

— Где Вы?

— Слушайте внимательнее, и, может быть, в шелесте листвы Вы услышите пароль — конечно, если у Вас богатое воображение. Вам бы стоило понять логику этого места: чем раньше её поймёте, тем проще Вам будет. Вокруг Вас темнота, Вы ничего не видите, а потому и меня не существует. Но стоит Вам пролить хоть капельку света, как она создаст меня, и я стану реальностью.

Где-то щёлкнул прожектор, и поток яркого белого света упал на огромную фигуру волка, сидящего на стуле. На нём был чёрно-белый концертный костюм с большой бабочкой, повязанной на толстой шее; в одной руке он держал смычок, а второй придерживал за гриф виолончель.

— Да здравствует Ева, наш новый герой! — начал волк, между слов проводя смычком по змееобразным струнам совсем не под настроение читаемых им строчек. — В фате королева, в вуали король! Как шахматы, будут на поле они: рука игрока их от смерти хранит!

Свет снова погас, и всё погрузилось в темноту.

«В фате королева, в вуали король… — повторила про себя Ева, слепо шаря рукой впереди себя. — Пешка, которая становится ферзём… И ставит королю мат».

Вдруг вдали замаячило большое пятно света. Постепенно приближаясь к нему, Ева разглядела каминную решётку, а потом и кирпичную кладку вокруг, но больше ничего.

— Добрый вечер, Ева.

Мужчина сидел в высоком кресле боком к пламени и слегка щурился, рассматривая прибывшую гостью. Вокруг всё было совсем темно.

— Где мы?

— А это имеет значение? — спросил Саваоф Теодорович, закрывая лежащую на коленях книгу. В свете огня его зелёный глаз переливался из мохового в жёлто-салатовый.

Ева обвела взглядом темноту вокруг и даже опустилась на колени, чтобы потрогать её руками. На ощупь она была похожа на ковёр с очень мягким ворсом.