Солнце светило ярко, и день обещал быть жарким, поэтому с утра я решила встать пораньше и отправиться в сад, успеть провести несколько часов в прохладе деревьев. Какого же было моё удивление, когда в пустой комнате я увидела на столе поднос с корреспонденцией. Видимо письма пришли вечером, и прислуга не стала ждать до утра, решив, что там нечто важное. Странные, кроме приглашения на чаепития от знати мне редко что-то приходит. Официальные приглашения на меня как на наследницу приходя непосредственно отцу. Просмотрев несколько писем и отложив из в сторону для последующего ответа я уже хотела было пройти в купальню, как увидела знакомы подчерк. Позабыв про книжный нож, я трясущимися руками разрывала конверт.

Письмо было от Криса, это стало понятно после прочтения первых строк «Милая Мари…» Ноги немного подкосились, и, задев поднос, который с громким стуком ударился о пол, я села в кресло у окна. Через секунду раздался стук с вопросом можно ли войти и всё ли у меня хорошо от моей служанки. По протоколу конечно, она не должна была начинать разговаривать первой, но иногда в силу своей молодости забывалась, что я ей прощала.

– Всё в порядке, я позову тебя позже.

Делить этот момент ни с кем не хотелось, я чувствовала, что там нечто важное. Так и оказалось. О том, что мы больше не помолвлены он узнал ночью, сидя у камина. Когда вязь исчезла, он сначала нем поверил, пошёл проверять на свет, но, когда и из договора пропала моя подпись всё встало на свои места. По тексту письма я поняла, что родители Криса поставили маг заслон на всю входящую корреспонденцию и увезли его в пригород к тётке, оставив без связи с внешним миром. Спустя несколько месяцев тишины он понял, что родители что-то не скрывают, и, поругавшись с ними, подал прошение на выход из рода.

– Ах, – я не смогла сдержать эмоций. Выход из рода был серьезным шагом. Теперь он сам по себе, сам себя обеспечивает, сам за себя отвечает. Это смелый поступок, на которые идут немногие.

С этого момента практически каждый свой день я начинала с ответного письма Крису. Мы говорили обо всём и ни о чём. Я рассказала ему о Богине, о том, как всё произошло. Он не ругал меня, не просил подумать ещё раз, мы больше не поднимали эту тему, словно и не было никогда связующего нас рисунка. Когда я рассказала об этом отцу, он ответил лишь, что был бы не против Криса в роли моего мужа, а что касается престолонаследия, то тут мне можно было не волноваться.

– Я буду править ещё очень долго, так что трон скорее всего перейдёт твоим внукам, скажем так лет через пятьдесят, когда мне надоест. Если ты, конечно, не хочешь править сама. Тогда найдем тебе жениха по статусу, – Император за утренним столом, за которым собралась вся наша многочисленная семья, ждал ответа.

– Если мне будет позволено, то я сама бы хотела решить, за кого мне выходить замуж, – скомканная от нервов салфетка по мере ожидания ответа превращалась в нечто непонятное.

– Договорились, – теперь уже в голосе были дружелюбные нотки и за стол снова вернулся папа. За проведённое рядом с ним время я уже научилась различать, когда со мной говорят от лица императора, а когда это просто папа, мой родной и теперь уже любимый.

Дни до начала нового учебного года я проводила однообразно – редкие выезды в гости, прогулки по саду, встречи с Оливией и переписка с Крисом. Поэтому, когда пришло время отправлять в академию я была рада, там меня ждали новые знакомства, новые знания и Крис. Как я узнала от Алекса, папа помог ему с грантом на обучение в нашей академии и теперь он мог закончить учёбу у нас с обязательным условием отработки в Драконьем крае. Так как Крис теперь был сам по себе, он имел право сам решать где ему проходить дальнейшее обучение. Мне конечно было интересно, почему же он не рассказал об этом в письмах, но решила, что лучше спросить при встрече, поэтому в академию я летела на всех парах.

В первый день на новом месте мы так и не встретились, сначала заселение, потом в библиотеку за учебниками, а следом уже к завхозу за спальными вещами и одеждой. Как и на прошлом месте, здесь не делали классовых различий между учащимися, и мы все были равны. Конечно никто не запрещал купить бумагу для письма чуть лучше, чем выдают, но это было такой мелочью, что в основном все пользовались тем, что выдают. Комната мне досталась совместная, со мной проживали ещё две девушки. Одна была магом воды, а другая огня. С виду добрые на поверку они оказались ещё лучше. Как оказалось, они здесь уже были, приезжали на день открытых дверей, и всё мне показали и рассказали.

– В коридор женского общежития парней не води, – это меня предупредила огневик Инесса.

– Не все же такие как ты, – тут уже водница Пелагея кинула в неё подушку.

– И не все такие, как ты, так и помрёшь старой девой, – Инесса накручивала ярко рыжий локон на палец, крася губы красной помадой.

После этой фразы я поняла, что вместе нам будет весело и точно не скучно.

– Девчонки, пойдём уже на завтрак, в животе урчит, – я стояла в дверях и торопила соседок, потому как живот действительно просил дать ему еды и срочно.

Мы шли по коридору, весело переговариваясь и толкая друг друга. Когда внезапно Инесса остановилась, перекрыв нам путь рукой.

– Девочки, он мой, – сказала она чётко, чтобы все слышали, и расправляя блузку на груди.

Вначале я не поняла о ком она, а потом посмотрела в ту сторону, куда направлен её взгляд и обомлела. Прямо на входе из нашего коридора стоял, прислонившись к косяку Крис. Волосы за то время, что мы не виделись отросли и теперь доходили почти до плеч, карие глаза горели, а губы растянулись в приветственной улыбке.