Тот стоял прямо передо мной, напряженно наблюдая за действиями опекуна. В глазах его я снова увидела будто ледяные искры, радужка начала неуловимо светлеть.

– Или так? – продолжил мужчина сзади, обхватив обнаженную талию руками и придвинув к себе.

Я, конечно, что-то ощущала. Как не ощущать, если тебя столь недвусмысленно лапает ректор, холодный, неприступный и весь такой властный властелин твоей же академии? Но ощущений, схожих с теми, которые я испытывала с Дрейком, не было и в помине. Было… странно.

– Что вы творите? – прошептала растерянно.

Мужчина тут же отстранился, руки, впрочем, окончательно не убрав.

– Что ж, по-видимому, желания ко мне вы не испытываете совсем, или почти. И это радует.

– Чего?!

Да что происходит такое? При чем здесь желание?

Тут Брайдс вдруг резко преодолел разделявшее нас расстояние. Буркнул опекуну:

– Смотри внимательно на спину, - и накрыл губами мой рот.

Меня прошиб импульс, резко опустившийся от горла в низ живота, а оттуда – в поясницу. Снова зажгло. И в спине, и во всем теле.

Парень терзал мои губы своими, раздвигая их, нагло проникая языком внутрь, а ректор все еще удерживал за талию. Я ощущала и его пальцы, которые стиснули кожу до боли, но еще больнее было в пояснице, жжение распространялось почти до лопаток. А Дрейк продолжал целовать, запустив руку в короткие волосы, не давая отстраниться. Да и хотела ли я?

Однозначно, нет. Мое тело прикипело к твердому поджарому торсу, ноги сами собой обвились вокруг поясницы Дрейка, притягивая к себе. Ощущла жар, исходящий от его тела, и под одеждой… что-то твердое, упершееся мне между ног. Чувство, будто я схожу с ума. Головой понимаю, что это надо остановить, но сопротивляться не могу.

Краем уха уловила:

– Невероятно. Невероятно быстро. Ребят, остановитесь! Слишком быстро растет! Стоп! Или будет выброс…

С последним словом ректора мою спину прострелила такая острая боль, будто кто-то решил на живую выдернуть позвоночник. На мгновение я ослепла от яркого света.

Открыв глаза, обнаружила невероятную картину. А именно – недвижимого Брайдса, склонившегося ко мне, замершего прямо в процессе поцелуя. Его губы все еще были прижаты к моим. Я невольно отпрянула, забыв, что нахожусь на высокой кушетке.

И тут же спиной наткнулась на другое монументальное тело, совсем даже не замершее в стазисе, а наоборот, очень активное. Ректор подхватил меня руками, не дав упасть, и быстро стянул с кушетки, подтолкнув в сторону двери.

Только тут я осознала полную картину произошедшего. Помимо Брайдса, в стазисе находилось все помещение. Вещи, книги, склянки с лекарствами, обломки мебели застыли в том положении, в каком их застало заклинание, - непосредственно в воздухе.

– Что происходит? – по виду ректора можно было понять, насколько сложно дается ему сдерживание пространства. Оно уже начало вибрировать, стремясь завершить разрушительный цикл.

– Выброс происходит. Вы же знаете, что такое выброс?

О да, я знала. Резкий скачок потенциала, на два-три уровня, приводит к разрушительным последствиям для окружающего пространства. Но не затрагивает сам источник. А кто же источник? Неужели я?

Вон! – властный окрик заставил очнуться от размышлений и ринуться к двери.

Но открыть ее, конечно, не представлялось возможным.

– Через окно. И живее!

– А Дрейк?!

– Я не могу его разморозить.

– Но меня смогли! – в отчаянии потрясла Брайдса за плечо.

Бесполезно – он напоминал каменную глыбу. Нет, даже в камне есть хоть какая-то жизнь. В боевике ее не было совсем.

– Ты – источник выброса, это другое. Вон, я сказал! Ничего с твоим Брайдсом не случится.

Я кинулась к окну, расположенному почти под потолком, но достаточно низко, чтобы удалось до него допрыгнуть. Ловко взобралась и протиснулась через отверстие, стекло которого уже успело разлететься во время остановленного взрыва. Осколки, застывшие в воздухе, поцарапали лицо, но мне было все равно. Понимала, что силы ректора на исходе, а я должна помочь тем, что поскорее уберусь из поля действия стазиса.

Проползя еще несколько местров по земле, буквально уткнулась носом в чьи-то сапоги.

– Ти Кано? – недоуменный голос сверху заставил задрать голову.

Доран, чтоб его!

– Доран, вали отсюда! – закричала, совсем забыв, что ко мне вернулся девичий голос.

И этот факт заставил парня совершить действие, прямо противоположное тому, что содержалось в моем требовании. Блондин присел и с интересом уставился на меня, а еще на рубаху, которая, намокнув в утренней росе, недвусмысленно облепила самые интересные места.