Блондинистые брови приподнялись, но их обладатель не стушевался:

– Не знаю, как ты это себе представляешь, но задача принимается. Так даже интересней.

Он склонил голову и припал теплыми сухими губами к моим. Было приятно и это прикосновение, и момент, когда чужой язык раздвинул губы, проникая внутрь. Но не более того. Я не сопротивлялась, но и не откликалась, не возникало желания сократить оставшееся расстояние и прижаться к этому телу, ответить на поцелуй. Кажется, в какой-то момент парень уловил мое состояние, потому что сам оторвался и отступил на шаг, пытливо вглядываясь в лицо.

Я опустила глаза и покачала головой:

– Доран, я… Ты мне нравишься. В целом. Но…

– Все ясно. Не продолжай, - в его голос вернулись холодные надменные нотки.
– Когда Дрейк придет, лучше ему не знать о произошедшем.

Сердце подпрыгнуло:

– А он придет?
– я не смогла сдержать радости.

Доран усмехнулся с долей горечи и промолчал. Уже повернулся, чтобы выйти , но я окликнула:

– Подожди! Ты что, приходил для… всего этого?
– Помахала в воздухе руками в попытке изобразить, для чего «этого».

– Нет, просто разговор с самого начала зашел в какое-то не то русло.
– Боевик усталым жестом взъерошил светлые волосы.

Подумалось, что ему точно нужен отдых.

– Я приходил сообщить, что ты оказалась права. Парней проверили на ментальное воздействие. Но, как ты сама понимаешь, выявить исполнителя невозможно. И предъявить моему отцу нечего.

Он снова повернулся и уже взялся за дверную ручку, но я снова остановила:

– Но ты веришь, что это он?

Блондин взглянул на меня как-то странно и бросил сухо:

– Были прецеденты.

Нехорошее предположение возникло в голове, и я его озвучила:

– Он воздействовал на тебя?

– Спокойной ночи, Ами, - не оборачиваясь, произнес боевик и вышел.

Я же легла в постель и попыталась все-таки заснуть, отгоняя прилипчивые мысли-паразиты, оккупировавшие сознание. Слишком много событий для одних суток!

Постепенно меня унесло в тревожный сон, полный неясных образов. Находясь на границе сна и яви, вдруг ощутила чей-то взгляд.

Ощущение было почти физическим. Сперва я почувствовала его на ноге. Пробежавшись от щиколотки до бедра, наполовину скрытого рубашкой, взгляд задержался на границе, затем потек выше, медленно, обжигая кожу. А может, мне это снится? Ощущается, будто прикосновение горячих пальцев. Вот они огладили округлость бедра, легли на талию, потянулись к груди, попутно задирая ткань ночнушки. Она мягко скользила по коже, оголяя кожу сантиметр за сантиметром. Вдруг, рука оставила грудь и нырнула под рубашку, обжигая и распаляя. Вновь подобралась к груди и накрыла ее, задев чувствительную вершинку.

На этом моменте притворяться, что я все еще сплю, не получилось, и я распахнула глаза, чтобы встретиться с глазами цвета штормового моря. Привычная синева почти полностью скрылась за расширенным зрачком.

– Что ты делаешь?
– прошептала сипло, ощущая, как тело покалывает от желания продолжать. Но мысль об очередном всплеске отрезвляла. Хотя метка вела себя смирно, не чесалась, не горела и не пульсировала болью.

Дрейк убрал руку.

– Ты такая соблазнительная во сне.
– Голос тихий, охрипший, влекущий. Как и что-то еще, что откликалось внутри на его присутствие.

– Это повод проникнуть ко мне в комнату и пытаться соблазнить?
– я села и прикрылась легким одеялом.

Дрейк только вздохнул и встал, каким-то грациозным жестом запустив обе руки себе в волосы, открыв моему взору умопомрачительную картину, подчеркнутую лунным светом.

Парни будто сговорились продемонстрировать мне всю мужскую красоту в разных ипостасях. Сначала Доран со своим прокачанным мощным телом в полной боевой экипировке. Теперь Дрейк — без экипировки. И вообще без всего, только с оглушающей энергетикой, бьющей от сильного, поджарого тела, облаченного лишь в мягкие брюки. Они, к слову, держались лишь на честном слове и на бедренных косточках, позволяя взгляду беспрепятственно очертить косые мышцы живота. Он был бос. И явно успел принять душ.

Сколько прошло времени с ухода Дорана? И мог ли Дрейк учуять его присутствие? От заполошных мыслей отвлек вкрадчивый голос с хрипотцой:

– Мы нашли способ избавить тебя от обязательного брака, который навязывает твой дядя.

– Дядя пока ничего не навязывает, - попыталась возразить, завороженно следя за магнетически притягательными движениями парня, который медленно расхаживал взад-вперед перед моей кроватью. Рассеянный свет луны, обтекающий фигуру со спины, делал ее еще более рельефной, почти скульптурной. Лицо Дрейка при этом оставалось почти нечитаемым, утопая в тени.