Окинула взглядом ладную фигуру боевика, приятное лицо с серыми глазами, в которых действительно читалось беспокойство.

– Ладно, живи, - усмехнулась я и словила в ответ такую же усмешку.

Что говорить, у меня с напарниками установилось какое-то подобие взаимопонимания после того как ректор объявил о том, что я — первокурсница — отправляюсь на практику вместе с третьим курсом некромантов и боевиков. Решение вызвало ажиотаж среди адептов, но с руководством никто не спорил. А после происшествия в душе парни смягчили отношение ко мне, видимо, терзаемые чувством вины за товарищей.

Особенно отношение поменялось после того, как напавших лишь отстранили от учебы до следующего года, но не стали исключать. Этому поспособствовала я, намекнув на то, что они находились под чужим влиянием. Проверка показала мою правоту, а за преступления, совершенные под ментальным воздействием, наказание всегда смягчается.

Руководство академии не стало афишировать произошедшее, со всех взяли клятву о неразглашении. А сами парни пообещали лично принести мне извинения после того, как лекари поставят их на ноги. Мне это было не нужно, да и видеть их не горела желанием.

Надеюсь, я смогу достичь цели уже в этом году, и в следующем учиться с ними не придется. И сейчас я как никогда близка к активным действиям.

К концу подходил первый день практики, и мы устраивались на ночлег в условно безопасной зоне — как раз там, где первоначально нас выкинуло с Дрейком.

Арчер Торенс — мастер боевых искусств — и мастер Неурилис сопровождали нас. Еще несколько пятикурсников с бойцовского факультета усиливали периметр. Преподаватели уверяли, что после установки защитного контура к нам не пробьется ни одна тварь, ни стадо мертвецов. А меня до сих пор передергивало при воспоминании о таурусе, смачно врезавшемся лбом в дерево, на котором мы спрятались. Помню его мерзкий клекот, капающую с языка ядовитую слюну… Бррр.

– Замерзла?
– рядом возник Дрейк, оседлав ствол дерева, на котором я восседала.

– Нет. Вспомнила тауруса, вот и передернулась.

Я отвела взгляд, чувствуя, что краснею. С тех пор, как парень «помог» мне повысить потенциал я всегда краснела в его присутствии. А присутствие его было почти постоянным, за исключением тех двух дней, что они на пару с Дораном провели в одиночках.

Правда, прошло с тех пор не более седмицы. От перспективы сгореть от смущения за эти семь дней меня спас мастер Неурилис, пришедший в нездоровую ажитацию от известия о повышении моего уровня до седьмого. Он тут же взял меня в оборот и выбил право посетить ближайшую практику вместе со старшекурсниками. Дополнительно к этому тренировать взялся сам мастер Торенс, выразивший некоторое удивление уровнем подготовки.

– От де Лестада, видимо, есть толк, - заключил он, поглядывая на меня как-то странно.
– Очевидно, вы действительно занимались… физподготовкой.

Этот разговор происходил в ректорском кабинете в присутствии всех моих наставников — и декана, и Неру, и собственно ректора. Я готова была сквозь землю провалиться, догадываясь, какой вопрос их терзал. Каким образом вырос мой потенциал? Подозрение естественным образом падало на Дорана, учитывая, что мы проводили вместе немало времени.

Ректор, конечно, был в курсе, кто мне «помог», но тактично молчал и вообще ни одним взглядом или жестом не давал понять о своем знании. Будто ничего не произошло. Аналогично старались вести себя и другие мужчины, но это не спасало от жгучего смущения.

А когда в столовой или после занятий я оказывалась рядом с Дрейком, то смущение усиливалось во стократ. Нет, он не позволял себе ничего лишнего. Хотя, подозреваю, что единственным сдерживающим фактором для него являлось наше мнимое родство. Наличие свидетелей не давало парню и шанса, но не спасало меня от жгучих взглядов.

Казалось, Брайдсу вовсе не требовался тактильный контакт, чтобы разбудить во мне прежние ощущения. Не знала, что такое физическое наслаждение — и жила спокойно. Теперь же… все усложнилось. В присутствии Дрейка тело начинало жить какой-то своей жизнью.

Вот и сейчас он сидит достаточно близко, широко расставив ноги и уперевшись в колени локтями, пристально вглядываясь в мое лицо. Невольно кинула взгляд вниз и тут же отвела, почувствовав прилив жара сразу с к лицу и к низу живота. Боги, да что со мной? Откуда в голове эти картинки, где я бесстыдно ласкаю его, а он столь же бесстыдно подается вперед, чтобы получить разрядку. Его потемневшие от страсти глаза напротив... Его голова между моих бедер… Его руки на моей груди… И язык…

– Хватит!
– я потрясла головой, чтобы прогнать калейдоскоп непристойных образов.

Дрейк придвинулся еще ближе. Я ощутила тепло его дыхания на щеке, когда он склонился, чтобы прошептать:

– Тебя терзает то же чувство неудовлетворенности, что и меня, Ами.

Тут он отстранился, взял из кипы вещей меховой плед и накинул на меня, не забыв чуть сильнее сжать плечи. Снова на миг задержался над ухом:

– Но тебе не о чем переживать, ничего не произойдет против твоего желания.

Хотела возразить, что как раз желание у меня было, но вовремя прикусила язык. Впрочем, Дрейку и не требовались слова, он прекрасно читал язык моего тела.