В моем случае ушло несколько месяцев на то, чтобы набраться сил для движения вверх. Я думала об истине, как одержимая, но в моей культуре вся эта концепция казалась размытой и неуловимой. Мой отец всю жизнь занимался тем, что мормоны называют «ложью во имя Господа», чтобы доказать, что их религия – «единственная истинная церковь», – какая-то мозголомная демагогия. Я постоянно чувствовала, что не в состоянии придерживаться истины в культуре, где истиной называется все, что угодно, если так говорят власти.

Единственное, что казалось мне несомненной истиной – это свет, с которым я повстречалась во время операции. Мое тело, разум, сердце и душа ощутили его как самое реальное, что только происходило со мной за всю жизнь. Когда я думала о нем, страстное желание перестать хранить тайны и просто жить в соответствии со своей истиной становилось таким сильным, что все остальное утрачивало смысл. Я по-прежнему была в ужасе, но решила все-таки двигаться в сторону истины. К черту торпеды[6].

Почему истина освобождает

Я видела, как то же самое происходит с клиентами, когда они влюбляются в истину. Стоит им перестать лгать, и в их жизни начинаются хаотические перемены. Но при этом они ощущают, что умение говорить правду имеет свои преимущества, о которых я упоминала в предыдущей главе: тот, кто не лжет, становится физически и эмоционально крепче, здоровее и спокойнее. Мои клиенты обнаруживали, что даже в случаях, когда все кругом устраивают полный бедлам, сами они вполне справляются с ситуацией, более того, прекрасно себя чувствуют, и это дается им куда легче, чем они могли себе представить.

Например, Джина наконец сказала Коди, что ему придется съехать от нее, если он не перестанет принимать наркотики. Довольно долго все было скверно. Джина слышала, что Коди живет на улице, постоянно под кайфом и всем рассказывает, что родная мать прогнала его.

– Это ужасно, – говорила она мне. – Я подумала и поняла, что хуже может быть только одно – жить так, как я жила раньше.

Ни для кого не стало неожиданностью, что Коди угодил в тюрьму. Там он записался в двенадцатишаговую программу и в программу, где заключенным раздавали щенков, чтобы дрессировать на роль собак-поводырей. Это сочетание сотворило чудо. Однажды Джина пришла ко мне в слезах, держа в руках письмо от Коди, которое он написал, чтобы попросить прощения и узнать, как ему искупить свою вину.

– Он пишет, что понимает, что я всегда старалась помочь ему, – сказала мне Джина. – И даже поблагодарил за то, что я заботилась о нем – и что выставила его из дома.

После этого у Джины началась прекрасная жизнь. Она говорила, что словно помолодела на двадцать лет, и так и выглядела.

А Дженис наконец решила, что деликатно обходить проявления расизма на работе хуже, чем потерять ее. Она начала отвечать на небрежные расистские замечания и предположения коллег-юристов. Большинство реагировало на это прохладно, и некоторое время Дженис думала, что все-таки придется уволиться, чтобы жить спокойно. Но меньшинство ее белых коллег прислушались к ее словам. Когда она указывала на расистскую политику фирмы или поведение сотрудников, они относились к этому серьезно. Поначалу дело продвигалось черепашьим шагом, но постепенно, особенно когда набрало культурные обороты движение #BlackLivesMatter, культура компании начала меняться к лучшему. До настоящего равноправия там пока что как до луны, к тому же учить целую фирму белых людей элементарным нормам уважения не входило в профессиональные обязанности Дженис, и она постоянно сталкивалась с тем, что на ее честность отвечают расизмом. Но в конце концов колоссальная отвага, сила и упорство Дженис привели к масштабному социальному сдвигу в сторону справедливости.

Большинство моих клиентов не сталкиваются с настолько сложными ситуациями. Алистер перестал давать деньги «в долг» сестре, которая никогда их не возвращала. Лея порвала с бойфрендом, который почему-то считал, что она должна готовить и убирать для него, хотя они жили раздельно. Ларс ошарашил родителей тем, что ушел из стоматологического колледжа, который терпеть не мог, и начал изучать режиссуру, которая ему очень нравилась. Во всех этих случаях, как и в моем, отказ от вранья, как выяснилось, стал преображающей силой во всем, причем только к лучшему. Недаром говорят, что истина освобождает. Всех нас.

Судите сами. Попробуйте проделать это упражнение.

Упражнение «Марафон без вранья»

Шаг первый

Решите, в течение какого времени вы будете соблюдать запрет на вранье. Я бы посоветовала как минимум неделю. Максимума не существует. Запишите свое решение.

Я даю себе обещание Жить Без Вранья на следующий срок:

Шаг второй

Не лгите в течение этого срока.

Шаг третий

Ведите дневник, где вы будете записывать все, что происходит с тех пор, как вы перестали лгать. Скорее всего, у вас улучшится здоровье и отношения с близкими, у большинства так получается. С другой стороны, если дела приобретут скверный оборот, выражать свою правду на письме станет для вас безопасным способом продолжать не лгать.

Шаг четвертый