— Так у нас же там круг есть специальный. Приглядитесь хорошенько, пока ещё свет есть, и запомните место. Вы прямо туда цельтесь. Всё сразу уйдёт. Там руны специальные есть. Вы, леди, вот прям сейчас поищите, чтобы я не волновался. А то мне за вас отвечать перед Повелителем. Нашли? Вот и ладно. Пойду я.

Я услышала, как тот, бормоча что-то себе под нос, отходит от меня. Представила, как он идёт по тропинке, заходит к себе, располагается с удобствами в уютном кресле и смотрит на закат, попивая что-нибудь вкусное из чашки. Оглянулась, поняла, где я сама оказалась, и тихо заплакала.

Мне надоело быть храброй и неунывающей. Я просто хотела пореветь и со слезами выплакать весь ужас своего положения.

Позже я сидела и обдумывала своё положение, понимая всю его безнадёжность. Неужели мне действительно придётся отдать шахты? Но ведь и так и так смерть.

Когда появились звёзды, и я могла видеть крошечный кусочек ночного неба, вспомнила, что хотела опробовать любое магическое заклинание. Легче всего мне давался шар огня. Жаль, я только пару раз смогла его воплотить, там, на корабле, ведь это было опасно.

Что же. Камни действительно моментально съедали воплощённую магию. Первый раз я успела увидеть только начавшийся появляться шар огня, как его будто слизала неведомая сила, прошедшая по моей руке прямо до запястья.

Я ощутила странный холодок по ходу движения этой силы и странное ощущение пустоты. Внезапно всё резко остановилось. Остановилось на запястье. Озадаченная, я пощупала то место, почувствовав тот самый браслет, подарок принца Филиппа.

День сильно измотал меня, голова не соображала, и я решила обдумать эту странную реакцию завтра, на свежую голову.

Глава

На следующий день, прямо с утра, я почувствовала себя очень плохо. Состояние моё было похоже на простуду. Я удивилась, ведь за всё время, что мы находились в весьма плачевном положении, мой организм был вполне бодр. Это я заметила ещё в трюме корабля, где купец объяснил мне, что это всё молодость и магия.

Почему же я так плохо чувствовала себя сейчас? Лежала, закутавшись в тёплый, немного колючий плед, и дремала. Кувшин с водой я поставила рядом с собой и только отпивала из него, когда приходила в себя.

Мой страж пришёл ближе к середине дня, начав меня звать и разбудив. Я прокаркала что-то о том, что у меня голова болит и горло дерёт, и не могу я ему отвечать. Попросила оставить в покое. На что тот ещё больше разволновался и заквохвал сверху:

— Да как же. Вытаскивать наружу вас не велено, а как лечить, если магию всю камни съедают? Если только лекарка наша, старуха Мати, которая на кухне работает. Она может помочь. Эм, леди, вы там как вообще? Не помираете?

Я убедила Торка, что пока не умираю, но чувствую себя ужасно. Самое неприятное, что у меня жутко ломило кости. Как у старушки, вот правда. А ещё меня иногда знобило, но не всё время. И это моё состояние мне совершенно ни о чём не говорило. Простудой я болела не так, совсем не так.

Я заснула под тихое ворчание своего надсмотрщика, просто уплыла в небытие. Проснулась от требовательного окрика старой женщины:

— Осторожно, остолоп! Мы же договаривались, медленно и аккуратно. Вот ушибёшь, откажусь помогать, так и знай.

— Мати, ты уж не серчай, — Сквозь сон я определила голос вредного Торка, который сейчас говорил совсем по-другому, заискивающе. — Я же говорю, никого звать нельзя. Донесут, ещё и присочиняют от себя. А Лорд велел жизнь этой девице сохранить. Головой, мол, отвечать буду. А ты, Мати, Лорда и сама знаешь.

Та подобрела:

— Ну ладно-ладно, чего ты. Свои же люди, что я, не понимаю? Сколько раз друг друга выручали. Ладно, должна я тебе, Торк, за внучка. Тише, не торопись, почти спустил. Всё, стой, держи.

Я услышала шорох недалеко от себя, а потом почувствовала прохладную руку рядом с собой. Я заворочалась, открыла глаза, и в полутьме своего колодца увидела старую, но ещё вполне бодрую женщину, всю такую морщинистую, загорелую, словно она постоянно на солнце находится.

Начала отмахиваться от рук, которые где только меня не щупали. На что услышала успокаивающее:

— Тихо, тихо. Погоди. Что-то с тобой не так. Но что, пока не пойму. Нет, ты, дева, не заболела. Но что тогда с тобой? Эх, у меня и сил-то капля, а здесь и они бесполезны. Погоди-ка, а лет-то тебе сколько? Слышишь меня? Отвечай давай, а то мало ли, кто придёт сюда, да меня здесь увидит.

Я закашлялась, когда попыталась ответить. Голос сипел, но я прокаркала:

— Семнадцать.

Старуха нахмурилась и переспросила:

— Точно? Полных семнадцать?

И тут я вспомнила, что мне Нара тогда говорила про возраст мой. Замотала головой и добавила: