Имели потом наши солдаты, которые были за эти деньги наняты, частые бои с немцами. Всегда их побеждали, как Длугош и Кромер пишут. Еще несколько замков у них взяли, и под Фридландом чех Счубела пятьсот рейтеров их победил, и сто взял в плен живых.

Господа коронные, узнав, что Литва задумала как бы замки, от Великого княжества отнятые, вернуть, отправили сразу же с сейма петрковского на Подолье послов, которые бы против Литвы замки все солдатами, едой, стволами и оружием укрепили и присягу от старосты на имя коронное [323] и королевское взяли. Слали еще господа литовские послов к королю, требуя Подолья у поляков и приказывая, дабы им заплатил по присяге, которую им дал, когда должен был ехать на королевство польское из Великого княжества Литовского. Если бы это не сделал, сказали, то господа литовские этой обиды дальше терпеть не будут в состоянии. А еще им прибавляли смелости, как Кромер пишет, крестоносцы, с которыми заключили союз. А потом в это жегоду большая часть князей господ и шляхты литовской, были возмущены отсутствием короля Казимира и были зажжены охотой отнятия Подолья у поляков. Поскольку иными путями его получить на нескольких сеймах не могли, то решили взять и возвести на великое княжество литовское, жмудское и русское Семена Олельковича, князя киевского, вместо Казимира, короля польского, так как в то время другого после Казимира не было на Великом княжестве Литовском. Первым поводом к этому был Ян Гаштолт, воевода виленский, свекор князей Семена [214] и Юрия, князь из Острога, и Александр либо Олелько Судзимонтович, которого из бедного шляхтича большим человеком Казимир сделал, и который был наместником полоцким и подчашием В[еликого] Кн[яжества] земским, за оную услугу у хойницкой битвы погрома. Там он за здоровье короля удирающего хорошо постарался и позволил себя взять в плен с другими пятью господами литовскими, пока король с Волом не убежал.

Как я это выше выразил стихом и о чем Кромер умолчал, не знаю почему, и на этом его месте зовет Александр: ПЛП «кто-то происходящий из низкого рода, но чрезвычайной лаской королевской вознесенный до высоких званий», и не пишет по которой причине. Тогда эти господа литовские постарались о возведении князя Семена Олельковича. Но Монивид, воевода троцкий, Доростайских предок, со своими родственниками и с другими господамии со шляхтой сторону короля Казимира защищал. [323v]

Потому король Kазимир, слыша о тех распрях литовских и окончив сейм петрковский, в Литву готовился, хоть ему в то время сперва сын Владислав родился, первого дня марта, согласно Меховиусу и Йосту Децию, fоl. 42, и Кромеру fоl. 342, свидетели Господа. Еще его коронные задержали, усиленно прося, дабы в Литву не ездил, и, с ними живя, чтобы прусские склоки трудные и дела начатые сперва закончил. Но король, не послушав их просьбу, в Литву ехал, где господ литовских одних миром и обещаниями возврата Подолья и других замков, других предоставлением имен и щедростью своей упросил, и он распри о возведении на Великое княжество князя Семена Олельковича более на это время задержал, нежели усмирил. Ибо потом этого же князя Семена на Великое княжество взять хотели, как об этом ниже будет сказано, и о чем Длугош и Кромер, lib. 24, fоl. 363, свидетельствуют.

А вся вина тех распрь, в то время начавшихся, на Гаштолте осталась, но он за это наказания не получил, так как был способен и на худшую склоку.

В это же время, когда король в Литве был, в Гданьске начались вредные распри в народе по подуськиванию Марцияна Кога, незначительного, но хитрого немца, который крестоносцам способствовал. Но затем он был убит за это свое выступление, и так распри успокоились.

В это же время Ян Униади [215] с Капистраном, при котором шестьсот поляков хорошо и славно собиралось, победили Магомета Второго, императора турецкого под Белогродом сербским, пока тот сам раненный срамно не удрал. Вскоре тоже после этой победы эти два славные вождя христианские жизнь со смертью переменили. [324]

В это же время Ладислав, король венгерский и чешский, почти молодой, когда должен был жениться, от отравы умер. Его сестра Елизавета была замужем за Казимиром. На его место Ижик Подебрандский секты гусовой королем чешским стал. А венгры в это же время Матиаша, сына Гуниади, на венгерское королевство взяли, который был в тюрьме до этого у Подебрадского.

В году 1457, весной, приехали послы прусские и польские к королю Казимиру, в то время в Вильне делами литовскими занимающимся. По их просьбе в Польшу из Литвы выехал на сейм петрковский. А из Петрковa же на съезд Великих Поляков в Коло ехал. А там от шляхты великопольской упросил, что поскольку денег на службу не хватало, то Слохов, Свеце, и Тухоль, замки поморские, оборонять те сами начали. Затем король в Пруссию двинулся, и к Гданьску прямо ехал, где его Каролус, король датский изгнанный, пешком из Гданьскa выйдя, приветствовал и гданьчанами король был благодарно и щедро принят.

А прусский мастер, не имея чем заплатить служебным своим, над которыми был старшим Удальрикус Червонка [216] , чех, полякам склонный и доброжелательный, держался своего слова, не отдавая им замок Мальборк, пока бы им не было заплачено. Но служебные, боясь осады поляками в Мальборке, которых было шесть тысяч, послали к королю, дабы им деньги заслуженные дал, обещая ему замок Мальборк дать. Король Казимир не имел столько денег, но уложил дань на духовных и светских и к этому же из костелов Великой Польши серебро былол взято. Кроме Краковa, ибо сбор этот Томаш Стшемпинский, епископ краковский, не хотел позволить. Собрано потом оные суммы денег.

Сперва сами гданьчане дали 40 тысяч злотых червоных [324v] Ульриху Червонке, потом поляки 25 000 тому же Червонке с его товарищами и остаток денег и вопрос об освобождении замка, также пленных, отложен был до пасхи. А после пасхи Червонка, взяв остаток денег от короля польского, прусского мастера в Тчев выпроводил и короля Казимира с господами польскими через форт от реки Ногат на замок Мальборк пустил, на который король из Гданьска просто с миром въехал годa 1457, в среду праздничную. А так этим служебным за Мальборк дано всю сумму 476 000 злотых, но город Мальборк не быстро поддался, лишь когда они были побиты в замке. Эти же служебные с Мальборком Илаву и Дерсаву, замки с городами, королю сразу же сдали.