— Я за ними приглядываю, — отозвалась Леона. — Как укатили в столицу, так там и сидят в трущобах. Жалобы его величеству строчат, мол, вы родственников притесняете. Только те жалобы никто не читает. Кому бастард интересен, коли законная наследница есть. А больше им сказать нечего.

— А ты откуда такие подробности знаешь? — удивилась я.

— Ну, так Марыська привыкла тут, что за неё полы моют да у плиты крутятся. Вот и подобрала по дороге сиротку.

— А сиротка — это?..

— Моей двоюродной тётки дочка. Я ей пообещала, что вы её не забудете.

— Не забуду, — невольно хмыкнула я. — Но кто же тогда?! Руллоны обиделись, что я их дочек в столицу не повезла? Даже звучит бредово!

— А почему ты не думаешь, что убить пытаются вовсе не тебя? — вкрадчиво проговорил Энрико.

— И это думаю. Но мне интересно, что по этому поводу думаешь ты.

— А то и думаю, — рубанул воздух ладонью брат. — Драконы дело до конца довести пытаются. Уж им-то плевать, кто еще на суд к Единому отправится раньше времени, лишь бы своего добиться.

— Была у меня такая мысль, — не стала спорить я. — Но как проверить?

— Тоже мне проблема, — фыркнул Энрико. — Выстави Розье за ворота. Если его там убьют, а на тебя больше никто покушаться не будет, значит…

— И как это сочетается с милосердием? — приподняла бровь я.

— Недоброе это милосердие, если ради блага одного многие страдать должны, — набычился братец.

— Пока страдаю только я. И то больше нервами, — буркнула я. — Один против одного, братец. Что ты на это скажешь?

— Скажу, что пока этого ящера тут не было, ничего такого у нас не водилось.

— Ну, так и меня тут раньше не водилось. А вот крысу поискать надо.

— Какую крысу? — взвился Энрико. — Тебя убить пытаются, а ты о припасах думаешь!

— Я имела в виду, что шпиона надо искать.

— А…

— Вот тебе и «а». Кого бы ни пытались убить, меня или Розье, в любом случае стрелок должен был знать, что мы будем на заднем дворе. Много аристократов лично проверяют привезённые налоги, Энрико?

— Никто не проверяет, — вынужден был признать тот. — Деньги потом считают, это да.

— Ну вот. А арбалетчик свалился именно с той крыши.

— Верно, госпожа, — закивала Леона, пропустив привычные титулования вроде светлости. — Он сразу туда пошёл, никого не спросясь.

— А должен был попросить разрешения на моё убийство? — невольно усмехнулась я.

— Да нет! — махнула рукой женщина. — Но если бы он спрашивать стал, где, мол, хозяйка, где её гость, мне бы сразу донесли. Я за таких любопытных домашним медную деньгу даю. Про то все знают.

— Домашним… А дворовым?

— А дворовых чего спрашивать? Что они про хозяев знать могут? Разве, когда на охоту выезжают или в гости. Так вы не ездите никуда.

— Тоже верно. Но откуда-то же эти гады знали, где я буду! И поварёнок проклятый… Он же где-то поварской колпак стащил. А уж про то, что тут во всех комнатах всякая дрянь сладкая расставлена, и вовсе только домашние знали.

— Вообще-то это общепринятое поведение, — вставил Энрико. — Ну, в богатых домах.

— Вот как? Чёрт…

Меня всё еще потряхивало, но скорее не от страха, а от злости. Всю жизнь я считала, что мой дом — моя крепость. Так меня приучила бабушка, так жила впоследствии я сама. Стальные двери в нашей квартире стояли столько, сколько я себя помнила. На окнах блестели полоски сигнализации. Когда я стала постарше, я даже как-то спросила бабушку, зачем всё это. И услышала в ответ, что в своём доме надо чувствовать себя в безопасности всегда. И вот сейчас меня этой безопасности лишили.

— Значит, так… — сказала я наконец. — Ворота закрыты, мост поднят. Пусть так и остаётся. Налоги можно принять и перед замком — погода хорошая. Пусть стража проверяет любого, кто захочет войти. Леона, найди того, кто грамоте обучен. Пусть сядет у калитки и каждого записывает: кто вошёл, кто вышел, что нёс. Переходим на осадное положение, скажем так.

— А я бы всё-таки выгнал дракона, — проворчал Энрико.

— А я оставлю его здесь. И эта тема больше не обсуждается.

— Воля ваша, ваша светлость, — скривился брат. — Но если из-за него убьют тебя, то я сам его придушу.

— А это уж ваша воля, служитель, — отзеркалила его гримасу я. — Но если ты, прежде чем убиться об дракона, не обеспечишь Бельфор наследником, то я тебе и за Гранью покоя не дам.

— Вы уж простите, господа великодушные, — поднялась Леона. — Но если из-за ваших реверансов в замок вернётся Марыська, то я вас обоих и с того света выживу. Я могу идти, ваша светлость?