– Рэк Миллер сказал мне, что гуси слишком много едят - вот он и раздает их своим постоянным клиентам. Зерно-то, которое они ели, было ваше. По-моему, Рэк поступает как честный человек, а по-вашему?

Что Рэк мог сказать после этого? Он только улыбался, стиснув зубы, да смотрел, как Эльвин раздает его гусей одного за другим. А люди знай таращат глаза и благодарят - вот, мол, благодетель мельник, обеспечил их птицей к Рождеству, которое настанет через четыре месяца. До того, мол, времени гуси так разжиреют, что смотреть будет страшно.

Видя, как обстоит дело, Рэк - Артур Стюарт это заметил - сразу стал держать мешки за верхушку и бросать кукурузу помалу, так что редкое зернышко падало на пол. Он сделался прямо-таки образцовым мельником, и в мешке, который он возвращал хозяину, недоставало только положенной десятины. Ясно было, что Рэк Миллер не намерен откармливать гусей, которых зимой съест кто-то другой!

Когда день подошел к концу, все молодые гуси были розданы - остались только два гусака да пять несушек. Рэк посмотрел Эльвину в глаза и сказал:

– Я не желаю, чтобы у меня работал лжец.

– Лжец?
– повторил Эльвин.

– А кто сказал этим дурням, будто это я раздаю гусей?

– Когда я сказал это впервые, это еще не было правдой, но когда ты ничем мне не возразил, это стало правдой - не так ли?
– И Эльвин усмехнулся, ни дать ни взять Дэви Крокетт при виде медведя.

– Нечего умничать. Ты преотлично знал, что ты делаешь.

– Конечно. Я осчастливил твоих клиентов впервые с тех пор, как ты появился здесь, а заодно сделал из тебя честного человека.

– Я и без того честный. Я брал только то, что мне положено по праву в этом забытом Богом месте.

– Прошу прощения, приятель, но Бог этого места не забывал, хотя кое-кто из живущих здесь, возможно, забыл Бога.

– С меня довольно, - заявил Рэк.
– Можешь убираться на все четыре стороны.

– Но я еще не видел весов, на которых ты взвешиваешь повозки, - сказал Эльвин. Рэк не спешил показать их ему - это громоздкое сооружение использовалось только во время жатвы, когда фермеры привозили все зерно, которое собирались продать. Повозка сначала въезжала на весы полной, потом разгружалась и взвешивалась пустой - полученная разница и составляла вес зерна. Когда приезжали покупатели, они сначала взвешивали пустую повозку, потом груженую. Хитрой штуковиной были эти весы, и неудивительно, что Эльвин хотел с ними ознакомиться.

Но Рэк придерживался иного мнения.

– Мои весы тебя не касаются, незнакомец, - сказал он.

– Я ел за твоим столом и спал под твоей кровлей - какой же я после этого незнакомец?

– Человек, который раздает моих гусей, для меня навсегда останется незнакомцем.

– Хорошо, я уйду.
– И Эльвин, продолжая улыбаться, сказал ученику:

– Пошли, Артур Стюарт.

– Ну нет, сэр, - сказал мельник.
– За эти шесть дней я кормил вас тридцать шесть раз. И твой черномазый ел никак не меньше, чем ты. Вы должны мне отработать.

– Я работал на тебя все это время. Ты сам сказал, что у тебя все стало крутиться куда лучше.

– Ты не сделал ничего, что я не мог бы сделать сам при помощи жестянки с маслом.

– Но ты этого не сделал, а я сделал и этим оплатил наше содержание. Мальчик тоже работал - и подметал, и мешки носил.

– Мальчик должен отработать еще шесть дней. Скоро жатва, и мне нужны лишняя пара рук и крепкая спина. Он хороший работник и как раз подойдет.

– Тогда оставь на три дня нас обоих. Я не стану больше раздавать гусей.

– Было бы что раздавать - одни несушки остались. И никакой сын мельника мне тут не нужен - нужен только мальчик для черной работы.

– Мы заплатим тебе серебром.

– На что мне ваше серебро? Тут его все равно некуда тратить. Ближайший приличный город - это Картидж по ту сторону Хайо, и туда редко кто ездит.

– Я не позволю, чтобы Артур Стюарт оплачивал мои долги. Он не...

Артур Стюарт мигом смекнул, что скажет сейчас Эльвин: он скажет, что Артур не его раб. И это будет самая большая глупость, на которую Эльвин способен. Поэтому Артур выпалил, не дав Эльвину договорить:

– Я с удовольствием отработаю этот долг. Только я не думаю, что это возможно. За шесть дней я съем еще восемнадцать порций и задолжаю еще три дня, а за три дня я поем девять раз и буду должен полтора дня - так мне никогда не расплатиться.

– Верно, - сказал Эльвин.
– Парадокс Зенона.

– А ты еще говорил, что от этой "философической нудьги" нет никакой практической пользы, - сказал Артур Стюарт. Это был их давний спор, когда они оба учились у мисс Ларнер, пока она не стала миссис Эльвин Смит.