— Господи… — Из моей груди вырывается стон. И я еще представляла свое будущее с этим куском дерьма. Да я скорее циркуль заглочу. Острием вниз. — Ну ты и мразь, Волков.

И тут он начинает говорить с такой скоростью, что я едва за ним успеваю:

— Это в прошлом. Все — в прошлом. Когда ты ушла, я все понял, осознал… Настя, ты для меня единственная. Больше никого, никогда… Я усвоил урок. Настя, я люблю тебя.

Долгожданное прежде признание камнем виснет на шее.

— И всегда любил, — продолжает он. — С первой встречи. Ты мне сразу понравилась. Такая…

— Какая? — нагло заявляю я.

Все, что сейчас во мне вызывает этот человек, это отвращение. Напрасно я боялась, что два брата будут мне напоминать друг о друге. Нет более разных людей во всей вселенной. Один заботливый и нежный, другой — ходячее недоразумение.

— Такая… Симпатичная, — наконец рожает Ярослав.

Я фыркаю.

— Серьезно?

К счастью, в этот момент снова звонят в дверь. И лучше бы это был Саша, потому что я еще пять минут наедине с этим отбросом общества не вынесу и сама разделаю его под котлету.

— Я открою, — внезапно говорит Волков и срывается с места. К сожалению, он ближе, поэтому я не успеваю его опередить.

— Ты! — слышится рычание из коридора.

Я подлетаю к двери и вижу ставшее за короткое время таким родным лицо.

— Что ты здесь забыл? — имеет смелость хамить этот отброс.

— Он уже уходит, — улыбаюсь я и пытаюсь вытолкнуть здоровенную тушу за дверь. Туша, конечно же, не подчиняется.

— Нет, это что ТЫ здесь забыл? — не остается в долгу Саша. К счастью, он понимает ситуацию верно и посылает мне обнадеживающий взгляд.

— Я тебе говорил не лезть к моим сотрудницам? — неожиданно взрывается Ярослав. — Что, там твоя девка в Лондоне, больше не удовлетворяет тебя?

Вижу, Саша едва сдерживается, чтобы не ударить брата. Он делает шаг вперед и оказывается в квартире. Закрывает за собой дверь и только потом спокойно говорит:

— Зато меня сейчас удовлетворяет кое-кто другой.

Ярослав срывается первым. С воинственным криком летит на брата, но тот моментально разворачивается вместе с ним и, прижав к стене, предплечьем упирается ему в горло.

— Слушай сюда, — спокойно, но вместе с тем опасно говорит Саша. — Думаешь, я как десять лет назад уеду, а ты останешься и будешь считать себя победителем? Так вот, заруби себе на носу, этому не бывать. Тогда я уступил, потому что Соня сказала, что любит тебя. А ты что сделал? Не прошло и трех месяцев, как ты трахнул какую-то сучку в туалете ночного клуба. Ради чего все? Чтобы разбить ей сердце? К ни го ед . нет

В глазах Ярослава полыхает ненависть.

— Думаешь, весь из себя такой правильный? — цедит он. — Я беру то, что хочу, и то, что считаю своим. Телки сами падают к моим ногам. Я виноват, что ли?

Моя рука сама летит вперед и врезается в этот до отвращения идеальный нос. Слышится хруст, Ярослав взвывает.

— Что ты?.. Сука! — кричит он, пока я трясу рукой.

Ух, больно-то как. Зря я, наверное, полезла.

— Что ты сказал, тварь? — Саша лишь сильнее вжимает предплечье в шею.

— Да пошли вы оба, — сплевывает Ярослав, открывает позади себя дверь и исчезает в подъезде.

С лестницы слышится отборный мат. На душе — бесконечное облегчение от того, что он наконец исчез. Я смотрю в пустоту и понимаю, что меня колотит так, как будто сейчас не знойное лето, а ледяная зима.

Без лишних слов меня обнимают сильные руки и прижимают к широкой груди. В ноздри ударяет знакомый терпкий запах его тела. Я позволяю себе быть слабой и обнимаю мужчину в ответ.

— Он мудак, не обращай внимания, — шепчет Саша мне в волосы.

— М-угу, — мычу я.

Боже мой, я еще думала, что беременна от этого идиота. И даже на мгновение была этому рада.

Волков берет меня за подбородок и поднимает лицо так, чтобы видеть мои глаза.

— Ты в порядке? — спрашивает он с искренним беспокойством.

Я касаюсь ладонью его щеки — чисто выбритой, гладкой, теплой — и невольно улыбаюсь. В моих глазах застыли слезы, которые все никак не прольются.

— Буду в порядке.

— Настя, этот придурок тебя достает, да? — взволнованно спрашивает Саша. — Он же не в первый раз явился? Ты скажи, и я заберу тебя к себе в ту же секунду.

Он продолжает что-то говорить, но для меня будто отключили звук. Я продолжаю методично гладить ее щеку большим пальцем, вглядываясь в эти восхитительные ореховые глаза. В них хочется утонуть и никогда не возвращаться к реальности снова.