Хорст присвистнул:

— Вот оно в чем дело! Ну, не такая я шишка, чтобы папаша Цергибель взял меня на мушку.

— Ты мог заболеть.

— Тогда пришел бы кто-нибудь другой. И если бы даже ты сам явился в Дом Карла Либкнехта — никакой катастрофы! Можешь поверить, германская революция от этого бы не пострадала.

Я прикусил губу: Хорст явно надо мной подсмеивался.

— Почему у тебя перебит нос? — спросил я. — Ты боксер?

Хорст расхохотался:

— Нет, дружище, карьера папаши Шмеллинга меня не привлекает.

Хорст, видно, очень любил слово «папаша», применив его даже к чемпиону бокса, в общем-то молодому парню.

— Пришлось как-то поговорить по душам с штальгельмовцами. Четверо против четверых, — добавил он.

— Как мушкетеры! — воскликнул я.

— Вот еще! Мы действовали кулаками ну и… пивными кружками.

— И часто вам приходится участвовать в схватках? — спросил я.

— Руководство не одобряет. Понимаешь, когда бьют нас, шупо не вмешиваются, но когда бьем мы, они пускают в ход дубинки. — Он потер свою расплющенную переносицу. — Это дубинка, а не кулак.

— Куда мы сейчас идем?

— Просто прогуливаемся. Если ты голоден, можем зайти поесть.

— Я завтракал. Мне бы хотелось повидаться с товарищами из ЦК.

— Обязательно, но только не сегодня.

— Это почему же? — недоуменно спросил я.

— Скажи-ка, Даниэль, как у тебя с деньгами? — не ответив на мой вопрос, озабоченно осведомился Хорст.

— Пока есть.

— Сможешь продержаться два-три дня в отеле?

Куда он гнет? И хотелось бы знать, что делать не Дегрену, а Муромцеву в номере семьдесят девятом отеля «.Бавария». Может, что-то случилось, а Хорст таится?!

— Говори прямо, что произошло, — настойчиво потребовал я.

Хорст тряхнул меня за локоть:

— Чудак! Всё в полном порядке. Ребята подыскивают тебе подходящую квартиру. Не можешь же ты, в самом деле, жить, как какой-нибудь буржуйский сынок, в отеле. И кроме того…

— Что же еще?

— Всё же лучше появиться тебе в Доме Либкнехта не сегодня, а, скажем… ну хотя бы в пятницу. Не возражаешь?

Это он, конечно, спросил так, для порядка, и мои возражения никто бы в расчет не принял. В пятницу так в пятницу! Но я жаждал реванша.

— Ага, значит, всё же германской революции может быть нанесен ущерб!

Хорст толкнул меня в бок и широко осклабился:

— Один — ноль в твою пользу… А встретимся опять же у папаши Болле. В пятницу, в десять утра.

— А этот Болле надежен? Не стукнет на нас в полицию?

— Что ты! Папаша Болле левый социал-демократ. Одной ногой он уже в нашей партии.

— Хозяин лавки! Мелкий буржуа!

— Чему ты удивляешься? Опять начался кризис. И какой! Безработных уже два миллиона. Людям надо как-то устраиваться. Есть и коммунисты — владельцы лавочек и пивных. Руководство сознательно пошло на это. Тут, понимании, ли, двойная выгода: товарищ продержится тяжелое время и одновременно принесет пользу партии. Ведь в пивной можно провести собрание, назначить нужную встречу. Как сегодня. Папаша Болле — верный человек, хотя, понятно, в голове у него еще много всякой социал-демократической пути.

Я кивнул головой, будто бы всё отлично понимаю. А сам подумал, что вот и первая брешь в моей подготовке. Почему-то ни Вартанян, ни Беспалов не говорили мне, что коммунистам разрешают содержать пивные и табачные лавки.

— А ты… и ты тоже безработный? — поинтересовался я.

— Был. А теперь — функционер союза, — с гордостью сказал Хорст. — Выполняю особые поручения ЦК. Ну, в общем, работаю курьером. И, сам понимаешь, живу, как Гуго Стиннес.

Я посмотрел на его желтую брезентовую куртку, на засаленную кепку и бумажные штаны с аккуратной заплатой на правом колене. Рядом с ним я, наверное, выглядел самым настоящим франтом: фетровая шляпа, элегантное мохнатое сальто, галстук и всё прочее.

— Ладно, Гуго Стиннес, скажи теперь, чем мне заняться?

— Я бы на твоем месте хорошенько заправился. Зайди в гости к «Францисканеру». Это недорого и совсем близко от твоего отеля.

— Но не могу же я с утра до вечера жрать!

— Зря! Совсем неплохое занятие. — Но тут же погасил улыбку и серьезно сказал: — Познакомься с Берлином. Изучи маршруты эсбана, убана [23] , омнибусов, трамваев. Это пригодится. Ну а если тебя интересуют всякие древние черепки, побывай в наших музеях. Тоже в двух шагах от твоей «Баварии». Но у тебя действительно есть деньги?

Я кивнул головой, и мы распрощались на остановке трамвая.

Желтая трехсуставчатая гусеница поволокла меня в центр, а «сотрудник для особо важных поручений», махнув на прощание рукой, бодро зашагал по тротуару.

Не только изучить, но даже составить некоторое представление о таком гигантском городе, как Берлин, за двое суток — задача просто фантастическая. И всё же, ориентируясь на свой протертый до дыр план города, я попробовал освоить его центр и главные транспортные магистрали.