Глеб же, видимо, решив отвлечься на что-то приятное, замер у окна, изучая холмы по ту сторону ворот. Да, у нас посреди высохшего болота с недавних пор появились два упругих холма, загоравшие без одежды чуть ли не каждый погожий день.

— Интересно, она их колдовством поддерживает, или это медицина какая? — задумался друг, рассматривая нашу новую соседку, любившую принимать солнечные ванны топлес. — Может, мне ее в клуб позвать работать?

Вряд ли эта ведьма к тебе пойдет. Близняшка, пару дней назад переехавшая вместе с сестрой в соседний дом, словно почувствовала наши взгляды и картинно перевернулась на живот, открывая вид на еще два холма с полоской стрингов посередине. Пока Анфиса шарилась по всяким помойкам, пытаясь что-то там доказать суровому миру колдунов, Василиса вовсю наслаждалась данным ей природой богатством и постоянно спорила на эту тему с сестрой, которой не нравилось, что та светит точно такими же, как у нее прелестями.

Собственно, из-за Анфисы они сюда и переехали: папа выставил моего нового бизнес-партнера из дома, когда узнал, что та принесла место скверны не ему, а мне. Однако выставил любя — снабдив деньгами ее близняшку, на которые девочки и сняли дом по соседству.

— Потому что тут самое дешевое жилье, — заявила мне Анфиса. — Никаких больше причин!

Тоже, конечно, непорядок — жилье в окружении мессира Павловского должно быть дорогим. Ладно, и с этим моментом тоже разберемся.

С роскошного холмистого пейзажа мой взгляд плавно сместился в сторону наших ворот, у которых замер человек с кожаным портфелем под мышкой, вытаскивая из кармана смартфон и не спеша входить в дом колдуна без предупреждения — потому что был умным. Наш старшенький вообще в семье считался самым умным, а еще ответственным и очень трудолюбивым. И как все умные ответственные трудоголики приезжал к нам обычно с одной целью.

— О, Сеня, бухать приехал! — бросил сквозь открытое окно Глеб.

Хотя повод, конечно, всегда был другой.

— Какое еще бухать, — проворчал Сеня, когда я провел его в свой кабинет, оставив неудовлетворенного Харона в тени ворот. — Я приехал по делу. С чего вы вообще взяли, что я буду с вами пить? В этот раз не буду!

Ну да, конечно, он всегда так говорит, и когда тянет первую рюмку к губам, и когда вторую, и когда потом мы поднимаем его со скатерти — типичное поведение трудоголика, внезапно освобожденного от работы и попавшего в дурную компанию — то есть к нам.

— Ладно, давай к делу, — сказал я.

Вообще, отец немного лукавил, когда говорил, что быть семейным колдуном — занятие, недостойное внимания. На самом деле очень даже достойное и притом весьма почетное. Просто в мире была лишь одна семья, которая могла терпеть его невыносимый характер долго — и вот сейчас я занимал его место и здесь, фактически становясь личным колдуном семейства Павловских. Удручало лишь, что они пришли ко мне не сразу, как только возникла такая потребность.

— Но ты тогда был занят, — вздохнул Сеня. — У тебя было полно хлопот с наследством, и отец решил тебя не беспокоить…

Да, дядя Николай решил меня не беспокоить, за что они и поплатились — в буквальном смысле. Ситуация была довольно ироничная. Съездил дядин приказчик в столицу и заключил сделку на покупку неких складских помещений. Партнеры были новые, непроверенные, однако переговоры вроде прошли удачно, все нормально, все позитивно — вот только по документам сделка вдруг оказалась невыгодной. То есть обсудили одно, а подписал приказчик совсем другое — и даже сам не понял, как вообще подписал. В памяти об этом славном событии у него осталась только смутная, смазанная полоса, как почти забытый сон. Расторгнуть бы договор, но вишенка в том, что при расторжении неустойка будет в два раза больше суммы самого договора. В общем, обули их первоклассно — а потому что нечего соваться без колдуна не пойми куда и не пойми к кому. Раньше все такие сомнительные сделки сопровождал отец, ну а тут они решили не обременять меня и в результате получили обременение самим себе.

— В итоге договорились с ними, — снова вздохнул Сеня, — в учет будущего партнерства, что заплатим только треть неустойки и перезаключим договор…

А вместо приказчика на этот раз подрядили Арсения, полагаясь на его ум и хватку. Наш трудяга по такому случаю даже отпуск в своей Торговой палате взял, чтобы вплотную заняться делами отца.

— Вот только как бы, — вздыхал мне утром по телефону дядя, — еще одной неустойкой все не закончилось. Пока он был жив, никто нам таких свиней не подкидывал…

Ну так уже пора бы свыкнуться с мыслью, что я за него, и сразу прийти ко мне — кучу бы нервов себе сэкономили. И денег тоже.

Уточнив у Сени детали, мы выкатили из гаража внедорожник и отправились на место сделки. Глеб, само собой, подорвался с нами.

— Я не могу это пропустить, — заявил он, плюхаясь за руль.

— Что это? — я сел рядом.

— Да чтобы это ни было, — ухмыльнулся друг. — Люблю, когда мы делаем дела по-деловому!

И люди, к которым мы направлялись, судя по всему, тоже их делали весьма по-деловому.

— Мы точно так же с твоим отцом ездили, — задумчиво произнес Сеня с заднего сидения, глядя на печатку на моем пальце.

Такое ощущение, что в этой семье с моим отцом общались все: и Сеня с ним куда-то ездил, и Женя его где-то тут видел, и к их отцу он регулярно наведывался. Не общался он только со мной. Ну и, конечно же, с Глебом, потому что, по его мнению, последний должен был давным-давно сдохнуть.

Внедорожник остановился у обычного офисного центра с агентством недвижимости на предпоследнем этаже, которое и продавало те самые склады. Немолодая секретарша уставшего вида проводила нас к кабинету, где ждали новые партнеры. За переговорным столом обнаружились двое: незнакомый мужчина с черной козлиной бородкой и знакомый посредник в красной тройке в шотландскую клетку и с алым платком на шее — так и не поменял свою раздражающую гамму.