— Это всё? Как-то расплывчато, — Тин хотелось закатить глаза, но она сдержалась.

— Если бы я знал, чего именно нужно опасаться… Но соломку подстелить не получится, извини. Гильдия магов не предложит тебе много денег, но мы сможем тебя защитить.

— Как? Закроете в башне?

— Иди. И вспомни об этом, когда понадобится помощь.

— Разве я смогу обратиться в гильдию, если уйду из академии? — удивилась Тин.

— Любой одарённый человек может попросить у гильдии защиты, независимо от своего статуса. И неважно, вступал ли он когда-либо в наши ряды, или вообще был из неё изгнан. Почему, как считаешь, любой маг готов умереть за Ринтаир?

Тиниара вышла из кабинета директора через обещанные пять минут. Её слегка шатало — нужно было что-то поесть, хоть желудок и забыл о голоде. За дверью пусто — кабинет директора специально находился в отдалении, чтобы шумные студенты не отвлекали и не раздражали главу академии. Ситраец стоял у стены, и при виде неё подался вперёд, но Тин даже не глянула в его сторону. Всё её внимание было приковано к парню, что стоял на другом конце коридора. Кожа бледная, почти белая, волосы кажутся седыми, что не вяжется с молодым лицом, глаза — расплавленное серебро. Он и не он одновременно. Тиниара невольно подняла ладонь и зажала ею рот. Парень опустил взгляд и расстроенно вздохнул. И это движение — такое привычное для того, кого она помнила, вывело Тин из ступора. Она побежала вперёд, бросаясь к нему на шею, изо всех сил сжимая в объятьях.

— Живой, — прошептала она. — И правда, живой.

Дил неуверенно обнял девушку и уткнулся носом в её волосы. Тиниара с запозданием вспомнила — на ней было то же платье, которое она надевала на бал, местами порванное и грязное. Тин неохотно отстранилась, впрочем, позволив себе взять его за руку. Ситраец за её спиной вздохнул, понимая, что сейчас поговорить не удастся.

— Поешь что-нибудь, не используй свой дар и отдохни. Увидимся завтра утром, — напомнил он, на что Тин легонько кивнула.

Какое-то время они с Дилианом шли молча. Тиниара то и дело косила на парня взгляд, удивляясь разительным переменам. Даже ресницы белого цвета, но всё же это был Дил, родной, до боли знакомый и любимый. Тиниара зажмурилась, вспоминая его слова: «Я не мог позволить тебе умереть. Я ведь тоже люблю тебя».

— Что… — начала она и закашлялась: пересохло в горле. — Что тебе говорят преподаватели?

— Я неожиданно стал звездой, — грустно усмехнулся Дилиан и добавил, поймав скептический взгляд Тин. — Серьёзно, они говорят, у меня бешеный запас сил. Шесть преподавателей предложили мне кураторство, но Аншари запретил соглашаться — сказал, скоро меня попросят перевестись в Ринтаир, а там преподаватели опытнее.

— Это ведь хорошо? — неуверенно поинтересовалась девушка.

— Я… не знаю. Я не готов к этому. Всегда думал, что буду консультировать людей по вопросам магической защиты, может быть, учить одарённых детей, но теперь… меня зовут на факультет боевой магии. Чёрт, да не хочу я посвящать этому свою жизнь, — ладонь девушки прожгло болью, и Тиниара дёрнулась, вытаскивая её из руки парня. Дил нахмурился. — Вот видишь, я даже силу свою не могу контролировать. Моя жизнь превратилась в ад, — он замолчал, озираясь на ехидно ухмыльнувшуюся Тин. — Прости, знаю, грех тебе жаловаться, но это слишком неожиданно.

— Это ты прости, — Тиниара остановилась, опуская взгляд, Дилиан встал напротив и нежным движением поднял её подбородок. — Если бы я не пришла тогда к тебе...

— То была бы мертва. Я не жалею о своём решении, ни капли. Как бы ни усложнилась теперь моя жизнь, это того стоило. Да и сила проявилась бы сама, рано или поздно.

— Ты справишься, — она обняла Дила, прижимаясь изо всех сил. — Ты ведь столько лет контролировал её, держал внутри, и сейчас у тебя получится.

— Держал внутри?

— Целитель сказал, что ты сам её сдерживал. Из-за… каких-то проблем. И что в академии не нашлось наставника, способного это понять. Думаешь, он прав?

— Не знаю, — Дил устало покачал головой. — Мой отец… не слишком доверяет одарённым. Я долгое время слушал об их двуличности, о тайных заговорах гильдии магов против страны, против обычных людей. И когда в десять лет у меня проявился дар, я так испугался… Мне удавалось скрывать его почти два года, но, сама знаешь, сила со временем нарастает, и если не учиться, контролировать её становится всё сложнее. Когда он узнал, всё полетело к демонам. Я словно перестал быть его сыном. Отправил меня в академию, в моём присутствии держался сухо и формально. И так до сих пор. А в свете последних событий, мне уже не удастся получить его благосклонность.

— А мама? — тихо спросила Тин. Ситуация была слишком знакома — её родные тоже избегали непутёвую одарённую дочь.

— Мама… она всегда была легкомысленной. Я не уверен, что она вообще заметила перемены в нашем общении. Всё, что её интересует — это приёмы, украшения и новые платья.

— Мне жаль.

— Не стоит, Тин, я привык к своим родным. Они не самые лучшие люди на свете, но по-своему заботятся обо мне. Причём даже после того, как я не оправдал их ожидания.

— Но ведь ты не виноват. Дар — это врождённое, это не вопрос выбора.