– М-м? – не выдерживаю я лавины чувств и желаний, закрываю глаза, дышу рвано и жду, когда же меня отпустит это наваждение. Но оно не отпускает! Я в нем, наверное, навсегда забуксовала.

А дальше глушит эйфория! Потому что Стас уже ведет носом по моей щеке, а потом легонько прикасается губами к моим губами. И это как удар молнии. Шарахнул и разнес в щепки весь мой внутренний мир. Ведь это был мой первый поцелуй! И не с кем-нибудь, а с мальчиком, от которого у меня срывало крышу и плавились кости.

Я не смогу вам описать как это было в деталях. Я их просто не помню. Только пьянящий, щенячий восторг, огонь по венам и молнии при соприкосновении наших языков и губ. И я позволила ему так много – трогать меня там, где никто еще не трогал и вдавливать в свое тело, до искр в глазах.

Даже появление физрука нас тогда не остановило. Напротив! Казалось, только раззадорило. И все повторилось опять.

На свидание звал, говорил, что его на мне заклинило. Господи, как же мастерски он врал! Как виртуозно умел навешать лапши мне на уши. Уму непостижимо! И я верила, как глупая курица. Верила! И дома, лежа в кровати все прокручивала то, что случилось, между нами, прикасалась кончиками пальцев к губам, и томно вздыхала, вспоминая как он целовал меня. Плавилась от счастья и надежды, что на этот раз у нас все обязательно получится. Ну, а как иначе?

Дура, конченая дура!

И так ждала этого проклятого свидания. Вы бы знали! Все переживала, что пойду на него в школьной форме, а не красивом платье, чтобы ему понравится. Ой! И отказывала ведь для проформы, только чтобы еще раз услышать, что Оля – это так, пустяк. А вот я – это другое, по-настоящему, по-взрослому. Любовь, которая на всю жизнь…

Потом же он даже не поленился мне письмо это чертовое написать со стихами, которое я и храню до сих пор. Я помню свой восторг и ликование, когда впервые его прочла, а потом порхала окрыленная. Вот только у крыльев этих был короткий срок. Они не отвалились, их даже не отрезали, а выдернули на живую с мясом, оставляя меня недоумённо смотреть на них.

И плакать…

Чат «ТОПы» нашего класса. Перемена после первого урока. Фото. Много фото…И подпись: «О, глядите, народ, наша чмошница нашла себе ушлепка по статусу».

Стас несет на руках Таню. Обнимает ее и целует. А вот они в обнимку идут на выход из школы, пока я, окрыленная любовью, репетировала последний звонок. Дальше такси. Самая обычная панельная многоэтажка. И мой Стас, что заходит вместе с Таней в подъезд.

А дальше, как ядовитые стрелы посыпались сообщения от одноклассников:

«Повел пробу ставить. Чпок!».

«А ее разве Хан еще не распечатал?»

«Интересно, а у Моли рабочий рот».

«Я бы вдул. Тока умыть и причесать».

«Ряба! А как же Ряба? А-ха-ха-ха!».

«Он вчера и Толмацкую жамкал у медкорпуса. Видимо выбирал, кто первая даст».

Я даже не помню толком, что было со мной дальше. Но с полчаса точно я просто просидела в туалетной кабинке, рыдая так, что казалось, еще немного, и я просто умру от сердечной боли. Мне хотелось расцарапать грудь руками, выломать кости, а потом и выдрать бесполезную, глупую мышцу к чертям собачьим. Потому что я не понимала, как жить дальше с этой, испепеляющей меня, агонией…

Безумная, совершенно потерявшая контроль от предательства, чувствуя себя абсолютно жалкой и раздавленной, тем не менее, я упорно шла туда, где было больше народа. Уже прозвенел звонок и толпы учащихся тянулись в столовую, чтобы подкрепиться.

И я планировала дать им к хлебу еще и зрелищ.

Сразу с порога в меня вцепилась бульдожьей хваткой Рябова. А мне это только и было нужно!

– Что Аришка, смотрю и тебя Гордеев развел как лохушку. Дала ему или еще нет?

– О, наверное, завтра снег пойдет, – усмехнулась я максимально саркастически и плюхнулась задницей на стул рядом с Седых, – Рябова наконец-то снизошла до понимания, что ее развели…как лохушку. Поаплодируем девочке!

И наигранно громко захлопала в ладоши, пока ко мне не присоединились и остальные учащиеся.

– То есть это не ты вчера с ним сосалась у медкорпуса? – сложила руки на груди Оля, изображая мнимую уверенность в себе.

– Ну я. Дальше-то что? Или ты думала я после тебя огрызки подбирать буду? Нет, милая моя. Это чисто только ради поржать. А чтобы нет? И уж не знаю с кем он там вчера поехал, куда и зачем, но любовные письма Гордеев писал только мне. Со стихами, между прочим! Наивняк, думает, что ему тут что-то обломится. Но я не ты, Оля. И уж тем более, не замарашка Таня, – и кивнула в сторону притихшей Сажиной, что сидела за дальним столиком у раздаточной. Господи, как же я ненавидела ее в тот момент!

А затем указала на себя, источая такой уровень превосходства, что даже я сама себе поверила, что могу быть такой конченой сукой.

– Мне было просто так забавно смотреть, как ты бегаешь за этим нищебродом, пока он пускает слюни на меня. Кстати, хочешь почитаю тебе его жалкие стишки в мою честь? – крикнула я на всю столовую и услышала в ответ дружное «да», пока Рябова стояла, хлопала глазами точно глупая курица и обтекала.

Как покорить сердце твоё холодное,