Я украдкой взглянула на мужчину, и, удивленная собственными мыслями, покраснела. Хорошо, что он идет впереди и не видит, как заливает мое заплаканное лицо краска смущения!

Желание к Найте не ушло, а затихло, угнездилось где-то внутри, чтобы разгореться пожаром снова. Как бы он отреагировал, если бы узнал, что между разговором и сексом с ним я бы выбрала последнее?

Найте

Жара пошла на убыль, на улице задышалось легче, снова зачастили дожди — непродолжительные, приносящие свежесть, намекающие на смену сезона. Из леса тянуло насыщенными пряными ароматами, и меня влекло в этот лес, хотелось погулять под сенью хесских деревьев, посмотреть на местную живность, послушать песни водопадов, которые, как говорят, здесь очень красивы.

— Тебя тоже тянет в лес? — спросила Тана. В очередной пятнадцатиминутный перерыв мы вышли прогуляться вокруг корпуса, несмотря на то, что шел мелкий дождь.

— Отчаянно завидую тем арестантам, которых обязали работать в лесу.

Девушка вздохнула.

— Им везет. Они увидят гораздо больше Хесса, чем мы. Им по ночам и спится, наверное, куда лучше…

— Мне тоже спится неплохо. Главным образом потому, что моя совесть тоже спит, — зевнув, сказал я.

Тана снова вздохнула и опустила голову. Мы мирно сосуществовали рядом вот уже неделю, но она все еще была очень напряжена, говорила мало и неохотно, хотя эо-связь перестала сводить нас с ума и более-менее «стабилизировалась».

Мы взяли за правило раз в день на десять минут устраивать что-то вроде медитативного эо-ри: усаживались где-нибудь в укромном месте на полу напротив друг друга, поднимали руки и соединяли наши ладони. Энергия текла спокойно и медленно. Как только кончики пальцев начинали ощутимо нагреваться, мы прекращали «сеанс». Десяти минут вполне хватало, чтобы обменяться энергией, получить что-то вроде слабой разрядки и жить спокойно до следующего раза.

И все же этого было мало — по крайней мере, мне. Порой, когда девушка оказывалась совсем рядом, задевала меня случайно плечом, меня со страшной силой тянуло ее коснуться, и дело было не только в энергетическом голоде. Тана всегда держалась настороже, смотрела строго, с ожиданием каверзы. Хоть она и была ко мне неравнодушна, а эо-связь прочно соединяла нас, она воспринимала меня не как мужчину, а как очеловеченную прилипчивую болезнь. Даже когда девушка предложила мне переспать, в этом было больше отчаяния, чем желания — последующие слезы тому подтверждение.

— Собеседник ты никудышный, — с нарочитым разочарованием протянул я. — Могла бы из вежливости поддержать беседу. Мне скучно.

— Я не нанималась тебя развлекать, — враждебно ответила Тана и, подняв свою красноволосую голову, полоснула меня неприязненным взглядом.

— Раз я тебе так неприятен, почему тебя так ко мне тянет?

Она нахмурила тонкие брови, но отнекиваться не стала.

— Серьезно, я хочу знать, что ты во мне нашла. Я что, настолько лучше выглядел в шоу? — спросил я, отлично зная, за что меня до сих пор так превозносят и любят фанаты. Но мне хотелось послушать именно Тану, узнать, чем зацепил ее Найте Малейв десятилетней давности.

Тана помолчала немного и ответила, глядя куда-то вдаль.

— Не могу сказать за других, но для меня ты был ориентиром. Я тогда была подростком и не знала, какой путь в жизни выбрать. У меня в семье у всех высокий уровень эо, но никто из моих родственников не развивал психические способности. Если делать ставку на психокинез, то надо быть готовым к тому, что способности могут пропасть, что детей, скорее всего, не будет, и внезапная смерть — не страшилка. Чтобы стать психокинетиком, нужна смелость, а у меня ее не было. Я настроила себя на то, что выберу нормальную жизнь и нормальную профессию, но всегда с замиранием сердца смотрела «Новые боги» и представляла себя участницей — такой же смелой, такой же сильной… И тут некто Найте Малейв стал побеждать одного участника за другим, и такие приемы использовать, что даже у бывалых зрителей волосы на головах шевелились! — восторженно проговорила девушка, и этот неожиданно пробившийся восторг в ее голосе меня покоробил. — Я была сражена наповал. Это был новый уровень владения психическими способностями! И ты не боялся мощных откатов и внезапной смерти. Тебя не просто так прозвали «бессмертным». Ты был неуязвим…

— Нет, казался неуязвимым, — поправил я с раздражением, но Тана не уловила его, и продолжила говорить.

— …И ты был прав, говоря, что мы должны развиваться, использовать свои способности на благо мира, особенно в наше опасное время, когда раса спящих переходит к активной фазе нападения на людей. Я решила отбросить страхи и опасения и стать психокинетиком. Я рискнула выбрать этот путь, глядя на тебя.

Примерно такого ответа я и ждал, но он все равно меня расстроил. Я решил усмехнуться или сказать-то что-то насмешливое, чтобы закрыть эту тему, но поймал себя на том, что не хочу.

— С примером для подражания ты сильно ошиблась, — заявил я. — Да, я говорил, что мы должны развивать своим способности и становиться сильнее. Да, я призывал учиться психокинезу. Но сам же своим примером показывал, что действовать надо грубо, внахлест, игнорируя основы безопасности, забивая на медитации и восстановление. Зрителям нравилось ассоциировать себя со мной, с «бессмертным». Их пьянили мои победы, словно они сами их одерживали. Ты считала, что я знаю, что делаю? А я просто исследовал пределы своей силы. От меня было бы больше толка, если бы я умер во время испытаний! Тогда бы в головах у зрителей отложилась простая мысль: с эо шутки плохи!

Я прошел вперед, посмотрел куда-то вперед, чтобы отвлечься, но злость на самого себя развернула меня к Тане, и я гневно бросил:

— В кого ты влюбилась? В глупого юнца, которому было предпочтительнее умереть, чем проиграть? Мои эффектные приемы вдохновили тебя идти учиться? Славно, славно. Поздравляю, ты дура.

Девчонка побледнела до практически прозрачного состояния и молча смотрела на меня трагически распахнутыми глазами. Мне хотелось взять ее за плечи и хорошенько встряхнуть, чтобы она поняла, как сильно ошибалась.