Шрифт:
– Мамочка, - Василиса входит на кухню с альбомом в руках.
– Смотли, что я налисовала!
Кладёт мне под нос лист бумаги.
– Это ты, это папа, - начинает перечислять, показывая пальчиком в человечков.
– Это я.
Замирает, смотря в мои влажные глаза. Я не сдерживаюсь, всхлипываю.
– А это кто?
– спрашиваю шёпотом, указав на маленького мальчика, изображённого рядом с Женей.
– Это моя блатик, - Вася надувает пухлые губки.
– Как его зовут?
– стараюсь выжать из себя улыбку.
– Алтём.
– Артём?
– невольно усмехаюсь, давя внутреннюю волну беспощадной скорби.
Не будет у нас никакого Артёма. Мы с мужем очень хотели второго ребёнка, но мой наглый бывший подстроил обстоятельства так, что теперь это просто невозможно.
– Когда вы с папой помилитесь?
– малышка видит моё состояние и перенимает его.
Начинает нервно теребить край своей футболки в руках, а глаза её слезами наполняются.
– Так, милая. Пойдём-ка на прогулку!
– ободряюсь.
Не хватало ещё довести своего маленького котёнка до истерики.
Василиса бойко едет на самокате вперёд, а я иду следом за ней. Дышу глубоко свежим воздухом, наслаждаюсь яркими солнечными лучами и тревога постепенно отступает.
Телефон жужжит в сумочке, и я останавливаюсь, чтобы ответить на звонок.
– Привет!
– веселый голос сестры заставляет меня искренне улыбнуться.
– Алис, ну как дела? Что не звонишь?
– Да всё нормально. Начала учиться на косметолога, впереди ещё полгода занятий, и я буду специалистом в этой области. Женя на развод подал.
– Сочувствую, - Юля вздыхает.
– А я хотела радостью поделиться, но теперь, думаю, не стоит.
– Что у тебя?
– Денис мне предложение сделал! Я замуж выхожу!
Я открываю рот, чтобы поздравить сестру, но меня оглушает пронзительный детский крик.
Оборачиваюсь резко, даже голова кружится.
– Маааама!
– надрывно орёт Василиса.
Малышка лежит на асфальтной дорожке. Она в одной стороне, самокат - в другой.
– Я перезвоню!
– бросаю телефон в сумку и бегу к ребёнку.
– Милая, что болит?
Но малышка не отзывается, продолжая надрывно кричать и морщиться. Помогаю ей подняться, осматриваю личико с кровавой ссадиной на лбу.
– Мамааа, - жалобно ноет, розовые губки дрожат, крупные горошины слёз прыскают из её глаз.
– Василиса, что болит?
– упрямо смотрю на неё, скольжу взглядом по телу.
Правая ручка дочки начинает синеть и опухать буквально на глазах. Даже не медику понятно, что это перелом.
Цепляю пальцами телефон, чтобы вызвать такси, но Василиса так громко кричит, что я тут же передумываю. У бедного таксиста уши в трубочку свернутся от её плача. Скорая тоже не вариант. Неизвестно сколько ждать придётся.
Нахожу в телефонной книге Женю и, выдохнув, нажимаю на вызов. Слушаю длинные протяжные гудки, попутно пытаюсь успокоить Василису. Ссадина на её маленьком лобике наполняется кровью, и алые капли падают на розовую футболку. Прижимаю малышку к себе, чтобы не видела этого. Испугается ещё сильнее.
Женя не отвечает.
Он на работе. Возможно, на важном совещании. Может, свой очередной проект представляет заказчикам.
Нахожу номер Стрельцова и вытаскиваю его из чёрного списка. Сердце тревожно сжимается с болью, точно его иглами пронзают. Медленно и мучительно.
Не хочу ему звонить.
– Мама!
– Вася в ужасе взвизгивает.
– У меня кловь!
– Милая, ничего страшного. Закрой глаза, - целую её в плечо, и шепчу уже больше для себя.
– Всё будет хорошо.
В полной решительности подношу дрожащий палец к зелёной трубке, и вздрагиваю, когда мне перезванивает муж.
– Женя, у Василисы перелом. Нужно срочно в травмпункт!
– говорю чётко и быстро.
– Где вы?
– В парке недалеко от твоего офиса.
– Понял, - слышу шуршание в телефонной трубке.
– Уже еду.
43
– Как же так, Алиса?
– Женя стреляет в меня ледяным убийственным взглядом.
Я сижу на кушетке в коридоре больницы, смотрю на свои руки, всё ещё перепачканные детской кровью, и жалобно всхлипываю. Муж стоит у окна, нервно стучит краем телефона по подоконнику.
– Я знал, что самокат - плохая идея. Я тебя предупреждал!
– обречённо говорит, избивая мою душу своими словами.
– Жень, прости меня. Я отвлеклась на телефонный звонок!
– поднимаю взгляд вверх, чтобы задержать непрошеные слёзы.